Книга Сошествие в Аид, страница 173 – Хейзел Райли

— Давай, Хейвен, у меня не весь день, — окликает Хайдес.

Вздыхаю и поднимаюсь.

— Ладно.

Но он уже идёт к кромке воды с кремом в руке.

— Куда это ты?

— Идём — узнаешь!

Я не решаюсь смотреть на оставшихся Лайвли — и бегом догоняю Хайдеса, пока его длиннющие ноги не сделали дистанцию неприличной. Он всё идёт и идёт по линии прибоя, всё дальше от места, где Афина читает.

Оглядывается на меня и усмехается, когда видит. Сбавляет шаг, чтобы мы шли рядом и мне не приходилось надрываться.

— Спасибо, — вырывается у меня.

Он подкидывает тюбик и ловит снова.

— За что?

— Ты всегда подстраиваешь шаг, чтобы я не отставала.

Крем на этот раз кружится в воздухе и… не попадает к нему в ладонь. Плюхается к ногам.

— Ты заметила?

— Конечно.

Он идёт дальше, хмурясь, и вдруг останавливается. Его братья — уже крошечные точки вдали. Обводит меня взглядом с головы до пят и открывает флакон.

— Раздевайся, — приказывает.

Я разеваю рот.

Он фыркает:

— Платье очень милое, но, чтобы намазать тебя кремом, надо хотя бы остаться в купальнике, как считаешь?

Я не даю ему удовольствия увидеть моё смущение. Стягиваю платье, не отводя взгляда, и бросаю слева на песок. Хайдес даже не пытается скрыть: осматривает меня сантиметр за сантиметром, столько раз, что приходится щёлкнуть пальцами — алло, сюда.

Он подзывает меня пальцем и разворачивает спиной. Начинает мазать плечи — движения как у массажиста. Я закрываю глаза и изо всех сил не издаю звуков, пока его руки скользят по моей спине, будто созданы, чтобы касаться именно меня.

— Кажется, крем уже распределён более чем, — подкалываю, потому что он уже добрую вечность «застрял» у меня на спине.

Он не даёт мне договорить. Кладёт ладонь на мой бок, проводит вперёд — обнимает живот. Притягивает к себе: моя спина упирается в его пресс. Я затаиваю дыхание.

— А я вот думаю, что дальше ты справишься сама. Спереди ты вполне достанешь.

— Думаю, да, — прикусываю губу.

Его губы касаются моего уха.

— Думаешь или уверена?

— Возможно, тебе всё же стоит помочь.

— М-хм.

Подушечки его пальцев вычерчивают на моём животе воображаемые узоры. Я чувствую, как его нос прячется в ямке у шеи, и он глубоко вдыхает.

— Мне нравится запах солнца на твоей коже.

— У солнца есть запах? — подзуживаю.

— Нет. Но у кожи, поцелованной солнцем, — да, — поправляет. — И твоя сводит меня с ума.

Он переворачивает тюбик и выдавливает немного на ладонь. Начинает мазать спереди — от живота, мы всё ещё прижаты друг к другу. Скользит выше, к груди, продевает пальцы между завязок купальника и тихо смеётся, когда у меня идут мурашки. Мне требуется несколько лишних секунд, чтобы сообразить: его движения — не про сексуальность и не про «продолжение банкета». Это мой бедный сердечный мотор шалит. У Хайдеса дыхание ровное; он наносит крем внимательно, мягко, избегая самых интимных зон. Я даже рада, что он не видит моё лицо.

Он легонько подталкивает меня в локоть — я поднимаю обе руки, чтобы он покрыл каждый сантиметр. Добравшись до плеча, он щекочет меня подмышкой, и я чуть не отвешиваю ему локтем, хихикая как ребёнок.

— Хейвен? Повернись.

Я поворачиваюсь, без лишних слов. Две серые радужки пригвождают меня на месте; я уверена, что даже если бы захотела что-то сказать, не смогла бы издать ни звука. Хайдес смотрит серьёзно, и я уже переживаю, не ляпнула ли чего.