Книга Сошествие в Аид, страница 171 – Хейзел Райли

— Ага.

Он подходит вплотную, наши руки касаются. Поддевает пальцем бретельку моей белой майки и играет ею, не опуская.

— Мы с остальными — на пляж. До бала есть время. Спустишься по вон тем ступенькам и выйдешь на тропу.

Следую его взгляду: в конце балкончика проём в стенке и мраморная лесенка. Я не отвечаю — меня всё ещё штормит от увиденного.

Как будто нарочно, он прижимается ко мне корпусом, выводит прядь из-за уха, даёт ей упасть на лицо — и так на неё смотрит, что тишину прерывает хруст моего глотка. Хайдес улыбается:

— Пляж частный. Открыт только для нас, — шепчет. Потом разворачивается и уходит.

Я перевожу взгляд на тележку с неприличным количеством еды. Потом — на время в телефоне. И, наконец, на балкончик.

Я уже успела принять быстрый душ, надела купальник и накинула белую накидку. Пяточкой отбиваю ритм по полу, сомневаясь. Чем дольше я здесь, тем сильнее тянет домой. Но выбирать между одиночеством в комнате и Лайвли на пляже — выберу второе. По крайней мере, там я знаю, чего ждать.

Перед тем как выйти, ещё раз набираю Ньюта. Утром он так и не попрощался. Пожелали хорошего полёта только Лиам, Перси и Джек, которая до сих пор едва может смотреть на меня, не вспоминая мои сиськи. Три гудка — и сброс. Кладу телефон в рюкзак и уговариваю себя не принимать близко к сердцу.

Мы пережили слишком многое и переругались тысячу раз. Мы выросли вместе — не в бытовом, а в самом настоящем смысле. Мы были друг другу за родителей, пока папа пахал смена за сменой. Переживём и это.

Сейчас три часа декабрьского дня, но тепло по-летнему. Солнце ещё высоко и греет макушку, пока я пробираюсь сквозь зелень по тропе к пляжу.

Они уже там. Гермес и Афродита лежат на шезлонгах в купальниках и думают только о загаре. Афина читает у кромки воды, бледная, до прозрачности худая, в винтажном купальнике. И ещё двое играют в волейбол метрах в двадцати от неё. Хайдес и Аполлон.

Стоит мне сфокусироваться на них — сердце делает мёртвую петлю. Со стороны трудно сказать, кто красивее. Да и выбирать между ними бессмысленно. Оба в бермудах, тела рельефные, блестят от пота. Перекидывают мяч легко и точно, не давая ему упасть. У Аполлона длинные волосы распущены и, кажется, мокрые от моря — дикость в придачу. Хайдес тоже взъерошен, но двигается более изящно.

Они меня не замечают, и я дохожу до Гермеса с Афродитой. Между шезлонгами — столик и поднос со свежими нарезанными фруктами.

— Привет, Маленький рай, — кивает он.

В отличие от братьев, он совсем не накачан. Кожа розовая, из тех, что быстро горят, и небольшой животик.

Он освобождает мне место, похлопывает — садись. Я послушно устраиваюсь, повернувшись спиной к морю, чтобы не залипать на двух Лайвли.

— Тебе бы намазаться кремом, Хейвен, — оценивает он мои голые руки. — Можешь попросить Хайдеса.

— Лучше сгорю, — закатываю глаза.

Гермес откручивает крышку тюбика и начинает намазывать грудь щедрыми порциями. Особенно тщательно — соски. Ловит мой взгляд и моментально переходит в оборону:

— У меня соски нежные. Сильно обгорают.

Я переглядываюсь с Афродитой; она качает головой, смеясь. Такая красивая — с длинной косой, что хочется сбежать прятаться в комнату.

— Хайдес с радостью помог бы тебе намазаться, — добивает она.

— И Аполлон, — добавляет Гермес. К этому моменту его торс уже белый от крема. — Хотя, честно говоря, и я бы не отказался.