Книга Сошествие в Аид, страница 33 – Хейзел Райли

Может, стоит подождать, пока закончится лекция, и встретить её снаружи. Было бы хорошим знаком терпения; хоть раз Хейвен не пришлось бы видеть перед собой Лиама.

Я не должен знать, что этот идиот повсюду её сопровождает. Но знаю. Часто вижу, как они проходят мимо лестницы западного крыла — того самого места, где мы встретились впервые. Хейвен никогда не смотрит в мою сторону, но она знает, что я там. Каждый её жест, каждое движение тела выдаёт это. Так же ясно, как и то, что она хочет повернуть голову и убедиться.

Я не верю в любовь с первого взгляда, не верю в молнию-удар и уж точно — в людей, которые влюбляются сразу. Но вот в влечение с первого взгляда — верю. Или, как я предпочитаю это называть поэтичнее: «хочу переспать с тобой с первого взгляда».

Уверен, именно это между мной и Хейвен, как бы она ни старалась отрицать это во время игр. Я знаю, Афина спросила её прямо, легла бы она со мной в постель, и ответ прозвучал: «Нет». Так же как я знаю, что наши пульсометры не подделаны. Но она соврала. Говорю же: соврала. Не может быть, чтобы она предпочла моего брата. Никто не выбирает Гермеса и Аполлона вместо меня.

Погружённый в свои безумные мысли, я открываю дверь в аудиторию профессора Олейна и замираю на пороге. Он останавливается у мультимедийной доски и кивает мне. Должен бы выгнать, но я всегда был его лучшим студентом.

Я ищу Хейвен по залу — и нахожу мгновенно. Да и как не найти, если она единственная смотрит прямо на меня. Её лицо такое ошарашенное, что мне хочется расхохотаться. Единственное, что меня сдерживает, — непонятно, удивлена она или возмущена.

Я поднимаю палец, показываю: иди ко мне, выйдем. Она хмурится и качает головой.

Что?

Может, не поняла.

Показываю на дверь. Потом на неё. Потом на себя. И снова на дверь.

Хейвен опускает взгляд, быстро что-то пишет в тетради. Поднимает и показывает мне страницу в клеточку:

«НЕ ВЫЙДУ. ПОШЁЛ НА ХУЙ.»

Закатываю глаза и рычу сквозь зубы. Поднимаюсь по боковой лестнице, дохожу до третьего ряда. Поднимаю пятерых студентов и сажусь рядом с ней.

Она напрягается всем телом.

— Ты что, с ума сошёл? — шипит.

Бросаю на парту смятый лист с записью в клуб.

— А ты? Ты, блядь, зачем записалась в мой клуб? — выделяю притяжательное и сам же чувствую себя детсадовцем.

Она пожимает плечами, глядит на доску и продолжает конспектировать.

— Чего лыбишься, как идиот? — спрашивает.

Я и правда не заметил, что улыбаюсь. Стираю выражение, натягиваю нейтральную маску.

— Серьёзно, Хейвен, чего ты хочешь? Ошиблась клубом? Пришла меня достать? Увлекаешься театром?

— От тебя… — бормочет она, задумчиво. — … может, номер твоего брата. Остальное — однозначно «нет», «да» и «да».

Сжимаю кулак и отвожу взгляд. Девчонка на первой парте оборачивается, но едва наши глаза встречаются, она дёргается и поворачивается обратно.

Нудные тут люди.

Что снова возвращает меня к единственной, кто меня пока не утомляет. К Хейвен.

— Имей в виду, я не приму тебя в клуб, — предупреждаю.

Она таращит глаза — нарочито, наигранно.

— Как же я теперь жить-то буду, Хайдес?

Я изучаю её. Длинные рыжие волосы заколоты затупленным карандашом — и я невольно думаю, какая физика держит это чудо конструкции. Пряди всё равно выбиваются и падают ей на лицо. Иногда она их сдувает, но те тут же возвращаются на место. На ней ни капли макияжа: все неровности кожи и красные пятнышки видны, поры на носу расширены. Глаза обрамляют короткие каштановые ресницы. Это придаёт ей детский вид. Совсем не та девушка, что вчера расстёгивала лифчик передо мной. Перед всеми.