Книга Сошествие в Аид, страница 96 – Хейзел Райли

— Добро пожаловать! — выкрикивает она и начинает речь, на которую я даже не обращаю внимания.

Кто-то за моей спиной стучит мне по икре и протягивает лист с ручкой. Я беру, не колеблясь. Вверху, крупными буквами:

КОНФИДЕНЦИАЛЬНЫЙ КОНТРАКТ ДЛЯ УЧАСТИЯ В ИГРАХ БОГОВ.

В нём целая череда пунктов: я обязуюсь никому не рассказывать о том, что увижу, обязуюсь не подавать жалобы и не требовать компенсаций за возможные моральные и… физические повреждения.

— Ну что, подпишешься уже? — рычит тот самый тип, что вручил мне контракт Лайвли.

Свет гаснет, зал погружается во тьму. Потом сверху вспыхивают прожекторы, высвечивая только ринг. Шум стоит оглушительный, я в отчаянии. Нацарапываю своё имя и фамилию, отбрасываю ручку и лист.

— И теперь… — вопит Афина в микрофон. — Давайте встретим моего чемпиона, того, кто бросит вызов Хейвен! — Она делает паузу, чтобы публика успела завизжать. — Два правила: никакой пощады, и кто три секунды останется на земле — тот проиграл.

Толпа ревёт.

Я дышу прерывисто. Сердце готово вырваться наружу. Не знаю, сдамся ли я прямо сейчас или моё тело вдруг проснётся и попробует на адреналине что-то сделать. В любом случае, я проиграю. Это ясно уже сейчас.

С противоположной стороны ринга появляются две руки. Противник легко запрыгивает внутрь.

Он выходит под свет. Голова опущена. Поднимается медленно, мучительно медленно.

И, когда наши глаза встречаются, я всё понимаю. Понимаю, почему Хайдес не хотел, чтобы я играла. Понимаю, почему умолял отказаться.

Две серые радужки лишают меня дыхания.

Мой соперник — Хайдес Лайвли.

Хайдес — тот, с кем я должна драться.

Глава 18

Ярость Хайдеса

Афина — женщина-воительница. В её глазах эмоции — это лишь источник отвлечения и поражения. Поэтому она не позволяет себе ни привязанностей, ни чувств.

И вот теперь всё становится на свои места. Хайдес умолял меня не принимать приглашение, потому что не хотел сражаться со мной. Аполлон говорил, что игры Афины и Хайдеса «физические». И так же, как Афина — чемпион на его поединках, он сам — чемпион на поединках сестры.

Я втыкаюсь взглядом в лицо Хайдеса, который пружинит на ногах в нескольких метрах от меня. Его чёрные волосы растрёпаны и спутаны. На лице — тот же грим, что и вечером его игр: две чёткие линии подводки и шрам, выделенный чёрным. Он скидывает с себя худи, оставаясь по пояс голым, и мышцы рук перекатываются при каждом движении.

Это будет больно. Да, будет очень больно. Я даже не помню, как правильно держать кулак — большой палец снаружи или зажат внутри? Единственный раз, когда я пробовала самооборону, Ньют сунул мне в сумку перцовый баллончик — и я распылила его себе в лицо. Попала в скорую и больше его не брала.

Как я могу справиться с Хайдесом? Я видела, как он колотил боксёрскую грушу голыми руками. Я бы умудрилась ушибиться, даже ударив воду.

Хочется вырвать. И упасть в обморок. И сбежать. И проклясть всю свою жизнь, каждое принятое решение.

Афина устраивается возле ринга на особом кресле. Закидывает ногу на ногу, и высокий разрез платья обнажает белую, как фарфор, бедро.

— Начнём!

Толпа взрывается криками. Такой шум, что я зажимаю уши и жмурюсь.

— Хейвен! — кричит Хайдес, делая шаг ко мне.

— Почему ты мне не сказал?! — перекрикиваю его. — Почему не предупредил, что будешь драться? Я бы никогда не согласилась!