Книга Сошествие в Аид, страница 99 – Хейзел Райли

Его сестра выбрала… меня.

Я упираюсь ногами в пол, чуть сгибаю колени. Оставляю за собой место, чтобы упасть. Хайдес отходит на шаг, серьёзный, каким я его ещё не видела. Моя задача проста — просто рухнуть. Его — всё рассчитать: сделать правдоподобно, но не причинить вреда.

Он кивает. Поднимает ногу, двигается ко мне. Я делаю вид, будто не знаю, чего ждать, будто колеблюсь. Чтобы всё выглядело убедительнее.

Но он несётся так, что я не уверена — не обернётся ли всё иначе.

Хайдес ближе. Толпа гудит, многие уже вскочили, тянутся вперёд, лишь бы разглядеть, как он меня раскроит. Ублюдки.

Я глотаю. Мы с Хайдесом ловим взгляд друг друга. Его рука взмывает. Удар готов.

И тут всё рушится. Не что-то. Кто-то. На миг я думаю, что это Афина догадалась. Или, хуже того, Ньют, решивший, что справится с Хайдесом. Лучшая версия — Лиам.

На ринг поднимается Аполлон.

Хайдес не успевает нанести удар — брат бьёт его первым. Кулаком в лицо. Удар такой силы, что я слышу мерзкий хруст ломающейся кости. Хайдеса отбрасывает назад, он падает и гулко ударяется головой о настил. Аполлон набрасывается сверху и начинает колотить его снова и снова — быстро, беспощадно. Хайдес не сопротивляется. Хотя я знаю: мог бы.

Толпа молчит. На зал опускается тишина, оглушительная от шока.

Аполлон поднимается. Стоит передо мной, кулак всё ещё сжат, взгляд прикован к брату, которому он только что переломал — чёрт знает что. Дышит тяжело.

Тот самый парень, что сунул мне контракт и теперь, похоже, исполняет роль арбитра, опускается на колени и начинает отсчёт. Раз. Два. Три. Три секунды, что объявляют поражение Хайдеса. По правилам. Отсчёт в мёртвой тишине, завершившийся ещё более мёртвой тишиной.

Афина стоит, рот открыт. Руки дрожат, скользя вдоль шёлковой ткани её платья. Но смотрит она не на меня.

Аполлон — да. Он поворачивается и смотрит прямо на меня. Лицо — непостижимое. Он должен уйти, хотя бы чтобы избежать ярости Афины. Ведь это уже второй раз, когда он срывает её игру. И второй раз — ради меня.

Но он говорит:

— Ты в порядке?

— Я их убью! — взвизгивает Афина. Что-то летит в стену и разлетается вдребезги. — Всех троих!

Афина в соседней комнате, где вместе с ней бедняжка Афродита — снова вынужденная терпеть её ярость и пытаться её усмирить.

А здесь ситуация — ненамного лучше.

***

Хайдес сидит на полу в углу, ноги раскинуты, к лицу прижат пакет со льдом. Когда его спросили, где болит, он ответил:

— Везде.

Я сижу на диване, уткнувшись взглядом в свои руки и старательно игнорируя Аполлона рядом. В отличие от Хайдеса, я выбралась без повреждений. Возможно, к утру вылезет синяк на скуле, куда он меня случайно задел, но это ничто по сравнению с его состоянием.

— Надо в больницу, — решительно объявляет Гермес, глядя на брата, который сидит на полу. — Вставай.

Хайдес молчит. Он заговорил только, чтобы перечислить, где у него болит. Поднялся после того, как арбитр объявил его поражение; не посмотрел ни на Аполлона, ни на меня и спустился с ринга. Мы нашли его уже здесь, в комнате, на полу, со льдом у щеки.

— Хайдес? — настаивает Гермес.

— Оставь его, — вмешивается Аполлон своим хрипловатым голосом, растягивая слова.

— Оставить? Господи, Аполлон, ты не мог сдержаться? — Гермес скрещивает руки на груди. — Ты ему челюсть как минимум сломал.