Книга Сласти, страсти и тайны королевского двора, страница 108 – Тиро Томое

Лунный Принц, который по-моему и не расслышал, что там йоментри ляпнул на потребу публике, равнодушно кивнул. Йоментри гвардии телохранитель Короля-Солнце залебезил, отчаянно благодаря его сиятельство и тут до меня дошло. Цирк это. Банальный спектакль. Прожжённый интриган не зря упомянул про алчность. Эти слова были адресованы миловидному чиновнику, который изо всех сил изображал лицом безразличие, но справлялся с этим из рук вон плохо, и неспокойно ёрзал на месте, крепко вцепившись пальцами в подлокотники судейского кресла.

Так, так, так. Зря, выходит, я считала, что йоментри гвардии телохранитель даром ест свой хлеб. Интересно, что означает эта фраза? Судя по вытянувшейся физиономии и растерянному взгляду чиновника, в ней скрывался какой-то тайный смысл. Фраза явно выдернута из тайного разговора, который на поверку оказался не таким уж тайным. У меня аж на сердце полегчало. Вот только бы ещё знать, где Эрэн шатается. Ведь дегустация вот-вот начнётся.

— Вот мы тут посидели все вместе, слюнками поистекали, животами поурчали и решили, что нельзя вот так просто взять и решить, кто из ваших красавиц лучшая мастерица. – хитро заулыбался Йозеф Ботт, — потому по высочайшей воле и благоволению его сиятельства Лунного Принца…

В наступившей тишине хитро зубоскалил долговязый йоментри гвардии телохранитель. Нуна, Мартин, судья и голова недоумённо переглядывались между собой, но терпеливо ждали продолжения речи. Белая маска Лунного Принца надёжно скрывала лицо венценосного родственника короны, поэтому понять, что думает его сиятельство и насколько он в курсе творящегося было невозможно.

А вот для миловидного брюнета эта новость была шоком. Чиновник утратил власть над собственным лицом и телом. Совсем не скрываясь, он тяжёлым взглядом буравил тощую спину йоментри. Лицо чиновника перекосила злая судорога. Он оскалился, сжав зубы так крепко, что казалось ещё мгновение и белая эмаль треснет, рассыпавшись в пыль. Йоментри наслаждался паузой и, казалось, ничего не замечал, что было абсолютно невозможно. Чтецы чуют чужой интерес каким-то шестым чувством, а уж ненависть или злость, направленную точно на него, определяют безошибочно. Значит и здесь у долговязого насмешника был свой интерес.

— Все мастерицы будут участвовать в приготовлении званного ужина в честь бракосочетания светлейшего и лучезарнейшего Короля-Солнце и ясноокой Юри из рода Кин! – громогласно провозгласил йоментри гвардии телохранитель и ехидно добавил, — а еду мы и так съедим. Без оценки!

Магики сработали безукоризненно. В небо взмыли шутихи, разорвались выпуская на волю конфетти. Яркие, даже при полуденном солнце, фейерверки расчертили небо в цвета королевского флага, нарисовав второе солнце. Под солнцем распустилась ветвь цветущего шиповника, усеянного острыми колючками, заплелась вокруг солнца, из центра которого вырвалась маленькая птичка, похожая на соловья. Через мгновение картинка сменилась атрибутами рода Кин, чтобы спустя ещё одну метаморфозу нарисовать оживший лик наречённой короля – ясноокой Юри.

И вот под это буйство праздничных фейерверков и громоподобную музыку, которая зазвучала после появления лица Юри, вокруг выпускниц засуетились жёлто-красные йомены, подхватили онемевших нас под белы рученьки и вывели с площади, чтобы усадить попарно в закрытые экипажи. Щёлкнула задвижка на дверях, экипаж дёрнулся, тронувшись с места. Только теперь, в прохладном полумраке, Кьяра обиженно прошептала.