Книга Сласти, страсти и тайны королевского двора, страница 19 – Тиро Томое

— Кьяра, чего так поздно? – взъерошенный мальчишка лет восьми-девяти выглянул из окна, пригляделся и протянул, — а, Летта и ты тут.

Кьяра сердито упёрла руки в бока, вскинула голову и сердито затараторила:

— Ви-итольд! Ты не рад, что ли? Чего морду кривишь, рыжий?

— Да так, — снова протянул мальчишка, — залезайте!

Из окна вылетела верёвочная лестница, развернулась на лету и повисла. Кьяра вздёрнула нос, подёргала лестницу, проверяя её надёжность.

— Ви-итольд! Если грохнусь, то я тебя придушу! – пригрозила она, не до конца уверовав в хлипкую лестницу.

— Не грохнешься! Рейнольд залез, а вас, пигалиц, моя лестница выдержит! Лезь, давай уже, повозки трогаются! – сердито ответил Витольд, окончательно исчезая в окошке.

Рейнольдом звали семилетнего сына сапожника. Добрый малый очень любил поесть, особое предпочтение отдавая пышным булкам с яблочным повидлом. Он поглощал их в таких количествах, что уже давно сам стал похож на румяную, аппетитную булку.

— Эх, полезли, — повернулась Кьяра, прищурилась, оценивая меня, — справишься?

Я отлипла от стены.

— Спрашиваешь. Конечно, влезу.

Кьяра вцепилась в нижнюю ступеньку, натянула её.

— Лезь. Я страховать буду, — важно заявила она.

Хлипкая на вид лестница прекрасно держала мой вес. Путаясь в пышных юбках, я ловко взобралась на верх, села на подоконник и спрыгнула в полумрак пыльной комнаты. Через несколько секунд в светлом проёме окна показалась голова Кьяры, а следом появилась и вся она.

Откуда-то донёсся глухой крик Витольда.

— Вы там с концами померли, всеотец хранитель? Или что?

Кьяра спрыгнула на пол, оправила сбившиеся юбки, схватила меня за руку и потянула за собой.

— Пошли быстрей, а то совсем-совсем не успеем!

Судя по тому, как Кьяра ловко ориентировалась в полумраке помещения, я поняла, что она тут не в первый раз. Выйдя из комнаты и миновав заваленный пустыми ящиками коридор, мы оказались на лестнице, которая освещалась светом дня, льющегося из-под потолка.

— Руки уже затекли! – прошипел сверху Витольд, — я ща грохну люк и сидите там!

— Не ворчи, пень! – буркнула Кьяра, быстро вбегая на лестницу, — по-одумаешь, задержались немножко!

За люком скрывалась великолепная ровная крыша, на которой столпилось человек десять ребятни разного возраста. Все сплошь знакомые, соседские дети или подкапустные воспитанники Медового дома. Не было у меня с ними особой дружбы, но и вражды тоже. Просто ровное сосуществование, обусловленное одним местом жительства. Хоть я и выглядела как ребёнок, возраст давал о себе знать. Я не могла с такой же неистовостью носиться по улицам и крутить собакам хвосты, не любила лазить по деревьям, душнила, когда дети задумывали очередную каверзу, не…в общем была старушкой в детском теле. Поэтому дети меня слегка сторонились. Все, кроме Кьяры. Та списала мои странности на воспитание папаши и взяла надо мной надзор.

С крыши открывался обзор чуть ли не на весь наш квартал, берущий начало от Медового дома.

Сейчас квартал выглядел непривычно. Вдоль домов, увенчанных забавными остроконечными крышами, висели разноцветные фонарики. В воздух взлетали огромные мыльные пузыри, на крышах развевались обязательные флаги с изображением лучистого солнца. Шум и гомон нарядной толпы был отлично слышим на крыше. Я поискала глазами папашу, но ожидаемо не нашла. Тогда я устремила взгляд на высокую ограду Медового дома.