Книга Сласти, страсти и тайны королевского двора, страница 48 – Тиро Томое

Старики меня не услышали, да и не надо было.

Забрав мусор, я вышла за калитку. Гроза принесла свежесть, напитала зелень влагой, а по улицам расстелила полосы густого молочного тумана.

Погода в Трилло всегда была странной. Днём солнце могло раскалить всё до температуры духовки, а ночью выпадала холодная роса, которая должна была сгубить зелень, но странным образом делал её только живее и крепче.

Местные убеждённо говорили, что то благодетель Богини, которая денно и нощно бережёт королевство от беды.

Вот и сейчас после дневного жара на улице сгустилась осенняя прохлада. Молоко тумана запуталось в кронах деревьев, влажно горюющих о тёплых лучах солнца. Фонари, в которых слабо мерцали кристаллы света, выглядели унылыми призраками былого дня.

На улице не было не души.

Даже вездесущие ночные коты и собаки куда-то подевались. Смыло ливнем, надо полагать, и теперь сидят они по домам, греются возле тёплых каминов, а на улицу и носу не высунут.

И вроде привычная улица, но туман и безлюдность сделали её какой-то мрачной.

— Бр-р, — поёжилась я, подхватывая мешок с мусором, — жутковато.

Идти было недалеко. Метров сто-сто пятьдесят до помойки, а потом свернуть в переулок, пройти ещё пятьдесят метров, свернуть на дорогу, перейти её по диагонали и упрёшься в дом Твины, местной художницы. Она пишет чудесные картины, но на жизнь зарабатывает окраской тканей. Вот и снабжает её папаша красителями разной степени редкости, Твина сама смешивает их в нужных пропорциях, чтобы на выходе получить стойкий и очень яркий цвет, ну или нежный. Тут всё от заказчика зависит.

Судя по усиливающейся прохладе, вскоре предстояла вторая часть ливневого балета со спец эффектами в виде грома и молний. Чтобы не промокнуть и не заработать простуду, предстояло пройти весь путь, туда-обратно, в короткие сроки.

Я ускорила шаг, почти бегом добралась до мусорных баков и закинула мешок. Обошла бак кругом, чтобы нажать педаль и запустить драконье пламя, но…

— Обходи, обходи, — послышался сдавленный шёпот.

Я так и замерла с поднятой над педалью ногой, решив, что слова адресованы мне, однако следующая фраза всё мигом пояснила.

— В клещи бери гада, — повторил, задыхаясь, всё-тот же голос, — не дай уйти, золото уже уплочено.

Голос шёл из подворотни. Тёмного местечка, покрытого вечной плесенью и мхом. Солнце туда совсем не попадало, просматривалось это место плохо, но там был приличный лаз на центральную дорогу. Мелкими мы частенько пользовались проходом, чтобы срезать путь. Ребёнок сквозь него пролезет спокойно, но взрослый точно застрянет, если не знает одного маленького секрета.

И сейчас там кого-то били.

Чуть слышно позвякивало оружие, пыхтел кто-то, топал. Я убрала ногу, присела и медленно прокралась к подворотне. Осторожно высунув голову из-за бака, я заглянула в подворотню.

В туманной пелене выделялись широкоплечие коренастые фигуры. Они растянулись дугой, растопырили руки и медленно наступали на кого-то, прижавшегося к стене.

Я нырнула за бак, отдышалась, решая что делать. Добежать до помощи не успею, тем более все солдаты гарнизона вместе с йоменами, прибывшими недавно, пьют здравницу Королю-Солнцу. Стариков своих звать тоже бессмысленно. Пока добегу, пока объясню, пока назад со скрипом доползём, будет уже поздно. А в подворотне нарастал шум борьбы. Уже совершенно не скрываясь, преступники нагло хохотали, уверенные, что жертва никуда не денется, и выражались нецензурно.