Книга Сласти, страсти и тайны королевского двора, страница 69 – Тиро Томое

Про простолюдинов было обидно, но в остальном план был не так уж и плох. Эрэн ждал, глядя на меня так, словно от моего ответа зависела его жизнь, и я сдалась.

— Ладно, хрен с тобой. Только потом я сразу ухожу. Через полчаса, край – сорок минут, мне надо быть в Медовом доме иначе Нуна с меня живьём кожу спустит!

— Отлично! – как-то слишком обрадовался Эрэн, — нам пяти минут хватит.

Ведро и метла нашлись в ванной комнате. Эрэн пояснил, что их забыли утром, когда комнату готовили к его заселению. А вот происхождение платка и грубого халата он пояснить не смог, только забавно щурился и улыбался.

Впрочем, меня это мало заботило. Я быстро обрядилась в халат, повязала платок, опустив его пониже и прикрыв не только лоб, но и половину лица. Так носили платки сельские женщины, работая в поле. От солнца защита и от кусачих насекомых какое-никакое спасение.

Стоя в коридоре, перед дверью заказчика, и слушая шаги проходящих постояльцев, я внезапно обнаружила слабое место в плане Эрэна.

Заказчик ведь мог просто не открыть дверь, грубо послав меня на все четыре стороны. Однако отступать было поздно. Поэтому я просто подняла руку и требовательно заколотила кулаком в дверь.

— Уборка номеров! – гнусаво заголосила я.

Глава 35

Из номера не отзывались. Тогда я повернулась пятой точкой к двери и заколотила ногой, не переставая подвывать:

— Господин, уборка номера! Господин-ин!

Я так самозабвенно ломилась в комнату, что не услышала поворота ключа и едва не рухнула внутрь, когда дверь под моей пятой точкой сдвинулась с места.

— Ц-ц!

Громко цыкнул кто-то над ухом и в мою спину последовал тычок, от которого я мигом встала на ноги, правда метла проделала небольшой финт. Она вылетела из моей руки и направилась прямиком в цыкающего господина. Я развернулась на каблуках и успела перехватить ручку метлы до того, как она влетела в лицо цыкающего господина.

— Уборкʹ номерʹ, господин, — повторила я, нещадно гнусавя и глотая окончания.

Их приоткрытой двери воровато выглядывал симпатичный брюнет, отличавшийся резкими чертами лица, не лишёнными миловидности, если бы не откровенно брюзгливое выражение лица. Выглядел он лет на пять-семь старше Эрэна. Он испуганно оглядел коридор, прищурился и окинул меня равнодушным взглядом.

— Эмн, — протянул брюнет, брезгливо стряхивая несуществующую пылинку с ворота дорогой рубашки, — эмн, мила-ая, не надо уборку. Иди отсюда.

Говор у него был не местный. Вальяжный, высокомерный и надменный, как и взгляд его тёмных, словно спелая вишня, глаз.

— Надоть, как не надоть? Порядок такой, господин! Хозяин заругает, коль я порядков соблюдать не стану.

— Эмн… — господин сунул руку в карман камзола, — держи монетку, болезная. И передай хозяину, что в моей комнате наводить порядок не требуется до моего особого распоряжения. Бери-бери, милая.

Тонкие, холёные пальцы буквально кинули монетку в ведро и убрались за дверь, однако я успела заметить золотую печатку на безымянном пальце. Она тускло блеснула в полумраке коридора, когда столичный мажор запульнул монетку в ведро.

— Нижайше благодарю, господин, — залебезила я и начала кланяться, как болванчик, — так и передам. Никто вас не потревожит, господин!

— Эмн… замечательно. А теперь иди, милая. Иди.

Дверь захлопнулась перед носом. Я, всё продолжая кланяться, перешла к двери Эрэна и тут уже выпрямилась, но только для того, чтобы снова заколотить кулаком.