Книга Сласти, страсти и тайны королевского двора, страница 71 – Тиро Томое

Однако на моё счастье, посредине дороги меня нагнала одинокая повозка, единственная идущая против дорожного движения. И снова сработало невероятное везение. Управлял ею старый знакомец Исайи – пасечник Фил. Он то и подвёз меня до края лугов, а дальше дело не хитрое. Через час я, аккуратно путая следы, уже вышла на заповедное поле папаши, где в полдень раскрывались серебристые метёлки вожделенной серебрянки.

До полудня было ещё часа три. У меня уже народился план, как я смогу подремать под раскидистой ивой, пока солнце не поднимется достаточно высоко. А после, собрав урожай, позавтракаю и неспешно двинусь обратно.

Как объяснить исчезновение готового порошка серебрянки, я уже придумала. Папаша, конечно, удивится, может, поворчит немного, но за пару часов состряпает новый порошок, а вечерком я отнесу заказ Твине. И историю с мавкой, разбазарившей ценный ингредиент, можно будет считать закрытой.

Ветки плакучей ивы нежно трепетали на ветру, солнце поднималось всё выше, радостно пели птицы. Я скинула сумку и ботинки на траву, потянулась, разминая уставшую спину, и только решила сесть, как…

— Привет, Марь Васильевна! Как жизнь?

От моего визга смолкли все птицы. Даже ветер исчез. Из густой травы показалось изумлённое лицо зеленоглазой красавицы.

— Ну, ты горазда визжать! – уважительно протянула она, выплёвывая изо рта травинку – тьху! Оглушила, Марь Васильевна!

Я во все глаза смотрела на вредительницу и поверить не могла. Сколько лет ноги её не было в Трилло!

— Богиня! – ошалело прошептала я, — ты!

— Я, — кокетливо подтвердила Богиня, поправляя изящными пальцами прядь пшеничных волос.

На глаза навернулись слёзы.

— Скажи, как там мои? – сглотнула я тугой комок, вставший поперёк горла.

Богиня опёрлась рукой о землю, склонила голову на левое плечо и уставилась на меня. В зелёных глазах сквозила грусть.

— Не съела леденец?

Я покачала головой.

— Нет. Твой эксперимент продолжается.

— М-да, должна была понять. Ты ж меня откуда-то узнала, — кивнула Богиня, — с твоими всё прекрасно. Живут, растут, процветают. Внучки́ уже семьи свои организуют. А ты когда? Пора уже. Вон какая красавица вымахала. Никогда не поверю, что ухажёров у тебя нет.

Я нервно засмеялась, пропуская её слова мимо ушей. Живут мои. Главное всё у них в порядке. Семьи, вот, организуют. Сколько лет-то прошло? Все восемнадцать? Как один день…

— Марь Васильевна! Ты чего?

—А?

Я притронулась к щекам, по которым текли солёные струйки. Слёзы. Вытерла их и улыбнулась.

— Расчувствовалась. Думала, никогда тебя больше не увижу и про своих не спрошу.

— О-о, — озабоченно протянула Богиня, — о-о… Плохой эксперимент! Зря, очень зря я его затеяла.

Богиня вскочила на ноги, нервно заходила под ивой. Она что-то неразборчиво бормотала себе под нос, нервно потирая тонкие ладони.

Туда-сюда, туда-сюда. Аж в глазах зарябило!

Во время разворота пшеничные волосы взлетали лёгкой волной, открывая тонкую шею красавицы, кружевная юбка захлёстывалась вокруг стройных ног Богини.

— Эм, что не так? – поинтересовалась я, подтягивая сумку, чтобы достать завтрак. Как не угостить Богиню? Хотя, ест ли она вообще?

Богиня так резко оказалась передо мной, что я вздрогнула и едва опять не заорала.

— Да, всё не так, Марь Васильевна! – горячо воскликнула она, — ты чем вообще занимаешься в своей новой жизни? На что молодость тратишь?