Книга Адептка второго плана, страница 17 – Надежда Мамаева

Хотя последние и сами уже почти скрутились: барон за всю дорогу не прервал своей негодующей речи ни разу. Замолчал он, лишь когда карета остановилась у одного из особняков. Это был не просто дом, а целое родовое гнездо. В таком отлично можно держать осаду от врагов, репортеров и просителей. Я не увидела ни резных фасадов, ни воздушных балкончиков, ни разноцветных витражей. Лишь добротные стены из серого камня, поросшие плющом с листьями, уже тронутыми багрянцем осени.

А перед ними – высокая кованая ограда и идеально выкошенная лужайка без единого кустика, под которым можно было бы притаиться.

Одним словом, дом – крепость, дверь которой открылась без скрипа – гладкие, хорошо смазанные петли не издавали ни звука. Практичность прежде всего.

Внутри – порядок, граничащий с паранойей. Натертый до такого блеска, что можно увидеть свое отражение, паркет. Шаги по нему отдавались эхом.

Мебель – массивная, дубовая, добротная, без излишеств. Гладкие поверхности, острые углы, четкие линии… – одним словом, миленько. Прямо как в склепе. Правда, комфортном, улучшенной планировки, многокамерн… – кхм, многокомнатном. В одну из таких меня баронесса и сопроводила. Правда, когда мы направлялись к парадной лестнице, что вела на второй этаж, к хозяину дома подошел слуга.

– Лорд Бросвир, приходил посыльный от самого лекаря его величества, сказал, что его господин прибудет к вам в полдень, чтобы осмотреть юную баронессу.

В ответ на это папочка недовольно фыркнул, но ничего не сказал, а мать тихо шепнула:

– Давай, дочка, поторапливайся, не гневи отца еще больше…

Мне хотелось сказать, что куда уж больше-то: его так распирало от злости, что еще немного – и лопнет. Вот как щеки от злости надул, точно хомяк. Но я промолчала. Ради кровати.

И мои старания были вознаграждены! Придя в комнату, я увидела ее! Неширокую, заправленную так – хоть монету на покрывало кидай – отскочит, постель. Уже было приготовила речь о том, как я устала и хорошо бы мне отдохнуть, как баронесса произнесла:

– Ты, наверное, проголодалась, я распоряжусь, чтобы тебе принесли поесть…

– Лучше пусть принесут поспать, – неловко пошутила я и улыбнулась матери, увидев, как ее черты лица, словно смятые, вдруг разглаживаются, а глаза светлеют.

– Хорошо, тогда скажу слугам, чтобы тебя не беспокоили, – с этими словами баронесса ушла, закрыв за собой дверь.

Я услышала отчетливый звук запираемого засова.

М-да уж… Ради интереса, перед тем как задернуть штору, выглянула в окно. Второй, хотя, судя по высоте потолков, почти третий этаж. Стена отвесная. Ни парапетов, ни барельефов, ни выступов – никаких условий для комфортного побега! Опять же решеточка. Чугунная, прочная. Ее я оценила, распахнув створки.

Но если из комнаты удрать было нельзя, то из сна – еще как можно! Подготовкой к побегу из последнего я на бис и занялась: плотно закрыла створки – чтоб не мешали звуки с улицы, задернула шторы, взбила подушку, устроилась поудобнее под одеялом и… таращилась в потолок в лучших традициях бородатой неясыти: до полного осовения. По ощущениям, это длилось целую вечность.

Но в целительской-то у меня все получилось!

Взмокшая, злая, я снова подошла к окну с намерением глотнуть свежего воздуха и пойти на второй заход. Но только взялась за ткань портьеры, чуть отодвинув ее, как увидела солнце в зените. Колокол протяжно пробил двенадцать раз и… Пол под ногами накренился, а я словно ухнула в серость. Мокрую, илистую, уже знакомую… вот так, безо всяких постельных прелюдий!