Книга Моя по праву зверя, страница 66 – Алисия Небесная

— Привет! Заходите, конечно! — откликаюсь с лестницы.

Через пару секунд — скрип ступеней, лёгкий топот — и вот они уже втроём усаживаются на мою кровать, как ни в чём не бывало.

— Белла, ну это никуда не годится, — говорит Алекс, окинув взглядом мою скромную комнату.

— Что? Я ж не претендовала на хоромы, — усмехаюсь.

— Это даже не лачуга, — подмигивает Кайла, вытягивая ноги.

— А что с гардеробом? — вставляет Миша, приподняв бровь.

Я закатываю глаза, отставляю пустую кружку.

— Всё не так. Я не собиралась задерживаться. Ни вещей, ни плана. Только папина кровать и старый рюкзак.

— Но если мы правильно уловили твой запах, — Алекс внимательно смотрит на меня, — ты теперь пара Райна, верно?

В комнате на мгновение становится тихо. Мои щёки заливает румянец, и внутри всё сжимается. Я молчу. Ответ очевиден.

— Да, но мы об этом ещё не говорили, — смущённо отвечаю я.

— Главное, вы уже решили этот вопрос для себя, — с теплотой в глазах говорит Кайла. — Не зря мы тебя красили.

Я улыбаюсь в ответ, понимая, что они всегда поддержат меня.

— А как насчёт медицины? — спрашиваю у девочек. — Может, есть что-то, что можно сделать?

— У нас только один медицинский блок. Он небольшой, но работает круглосуточно. Есть врач — доктор Ливингстон. Он почти не отдыхает. С ним двое помощников, но опыта у них почти нет. Мы часто отправляем тяжёлых пациентов в соседнюю стаю. Это дорого и не всегда безопасно, особенно если счёт идёт на часы.

— То есть нехватка кадров? — уточняю я.

— Острая, — вздыхает Алекс. — Наш врач будет рад, если ты хотя бы заглянешь на осмотр. И не как пациент.

Я молчу. В голове уже формируется новая картина: Не белые стены городской больницы, не строгое расписание приёмов, не звуки скорой за окном. А стая. Их повседневные травмы, укусы, истерзанные тела после драк, альфы в ярости, омеги в пике, дети, которых принимают без реанимаций, но с доверием и инстинктом.

И я. Там, внутри. Не как временная прохожая, а как часть. Как та, кто будет держать чужие запястья, шить, ставить капельницы, определять жар и прикрывать глаза тем, кого не удалось спасти. Новая жизнь пахнет не страхом — а вызовом.

— Я не обещаю, — тихо говорю. — Но, возможно, я бы хотела сначала всё увидеть. Разобраться. Понять, как у вас это устроено.

— Тогда пошли на экскурсию! — Кайла уже хватает меня за руку. — Если ты действительно хочешь знать — лучше один раз увидеть.

Мы выходим за границу жилого сектора, углубляясь в северную часть стаи. Там, где заканчиваются аккуратные дома и начинается более функциональная зона — склады, мастерские, кухня, техпомещения. Среди прочего, чуть поодаль, стоит метблок.

С виду он неприметен: прямоугольное кирпичное здание в два этажа, старое, с облупившейся штукатуркой на углах, местами заклеенное плёнкой окно, выбоины на лестнице. Стены серые, крыша с тёмными следами от дождей. Табличка с надписью «Медицинский пункт стаи Ривертаун» едва держится на одном винте.

Но внутри — совсем другое впечатление.

Запах стерильности встречает сразу, на пороге. Антисептик, смешанный с чем-то травяным, возможно — настоями для промываний. Тепло. Чисто. Не идеально, но уютно и аккуратно.

Свет мягкий, приглушённый, без резких ламп. Пол покрыт серым линолеумом, по стенам — простые схемы строения тела, инструкции по оказанию первой помощи и график дежурств.