Книга Моя по праву зверя, страница 70 – Алисия Небесная

Я чувствую, как земля будто проседает под ногами.

— Ещё слово, — рычит он, — и тебе придётся отвечать не Совету, а мне. Лично.

Рейчел не отступает. Но теперь она молчит. И смотрит уже чуть внимательнее. Оценивает. Не провоцирует — пока.

Она сжимает губы и, не сказав больше ни слова, разворачивается. Проходит мимо нас, пахнув раздражением и холодной властью.

Молча. Как хищница, решившая выждать.

— О каком вообще посвящении речь? — спрашиваю, только закрыв за собой дверь.

Я всё ещё держу его куртку в руках. Его запах витает вокруг — тёплый, хвойный, чуть дымный.

— Я должен заключить союз с тобой перед всей стаей, — спокойно отвечает Райн, не поднимая голоса. — Что-то вроде свадьбы. Только… громче. Формально, со свидетелями. По традиции.

Сбрасывает куртку на спинку кресла, разворачивается и смотрит на меня. Уже мягче. Спокойнее.

— Это сложно? — спрашиваю, подходя ближе. Райн садится в кресло у камина, раскинувшись свободно. Его поза говорит одно: я тебя ждал.

— Нет, — говорит он просто. — Но мне не хочется делать это под давлением. Ни Совета, ни слов Рейчел.

Останавливаюсь, на секунду колеблясь, а потом — решаю. Сажусь к нему на колени, обвиваю руками за шею. Его ладони ложатся мне на талию — привычно, уверенно.

— Я только установил связь со своей парной, — шепчет мне в висок. — И сейчас мне хочется просто… быть с тобой. Не с титулом. Не с обязанностями. С тобой. Без всего лишнего.

Райн целует меня в шею. Медленно, без нажима. Его губы скользят по коже. Тёплое дыхание касается кожи чуть выше ключицы. Он не торопится. Двигается вверх — к уху, и там задерживается. Не прикусывает. Не шепчет. Просто дышит. Глубоко. Ровно. На грани прикосновения.

Руки обнимают меня — одна ложится на талию, вторая скользит по позвоночнику вверх, будто считывает каждую мышцу под кожей.

— Что ты делаешь? — спрашиваю тихо, едва дыша. Голос дрожит. Мне не страшно. Просто… слишком много ощущений.

Он не сразу отвечает. Только усмехается — где-то у шеи.

— Показываю тебе, как приятно может быть, — шепчет хрипло. — Вот, чем я занят.

Пальцы касаются моей ладони. Его ладонь — тёплая, крупная, уверенная — переплетается с моей, ведёт за собой. Наклоняется ближе, проводит носом по линии скулы. Поцелуй в висок — почти невесомый.

Сил больше не было. Сдерживаться — пытка. Каждое её движение, каждый вдох, каждый взгляд. От неё пахло так, что любой самоконтроль трещал. Волк внутри метался. Давил изнутри, выл, рвался наружу.

Моя. И не просто омега. А пара.

Внутри всё сжалось, требуя: возьми. Присвой. Пометь. Но я не дал себе рухнуть в это сразу.

Я обнимаю её. Медленно. Плотно прижимаю к себе, чтобы она чувствовала мою силу, вес, намерение. Тело откликается. Неосознанно. Сначала замирает, потом расслабляется. Тает, будто ждала именно этого.

Одна рука — на талии. Вторая — в её волосах, у основания шеи. Я вдыхаю. Медленно. Глубоко. Там всё ещё больница — антисептик, чужие люди, чужой воздух. Не моё.

Но под этим — она. Тёплая. Моя. Дрожит. Сердце стучит быстро, сбито. Запах меняется. Возбуждение. Я знаю это состояние. Читал в сотнях тел. Но так — было впервые.

Скольжу губами по шее. От ключицы к уху. Останавливаюсь. Дышу ей в кожу. Она замирает. Голова чуть склоняется — сама даёт доступ.

Руки поднимаются под ткань. Медленно. Кожа — горячая, гладкая, трепещущая. Я чувствую, где зажатие, где волнение, где нетерпение.