Книга Похищение Цирцеи, страница 86 – Лив Стоун

– Аид, Персефона, – выдыхает Гермес, поправляя пиджак, Кадуцей возвращается на место, принимая форму броши, приколотой на уровне сердца.

– Добрый вечер, – говорю я, чувствуя, как краснеет от смущения лицо.

– Слышал, твоя история с проверкой – грубейшая ложь, – обвиняющим тоном начинает Аид.

– Лжец! – поддерживает Танатос.

– Какие резкие слова, – вздыхает Гермес, скрестив руки на груди. Он вновь становится беззаботным.

У меня до сих пор кровь стучит в висках, а тут он, сверкающий и невозмутимый. Разум Гермеса на десять шагов впереди!

– Мне всегда было любопытно наблюдать за развитием доступа в Подземный мир, – продолжает он, обращаясь к дяде. – Вы знаете, как важна для меня работа психопомпом, – добавляет он, выбирая в качестве свидетельницы Персефону, гораздо более сдержанную, чем остальные.

– Мы это знаем, Гермес, – соглашается она. – Но это не все. Мало того, что ты поддерживал напряженность между Аидом и его братом, напряженность, без которой мы бы прекрасно обошлись, но ты также совершил запрещенный призыв души.

– Это он вызвал ее! Точно! – резко бросает Танатос.

Я напрягаюсь и делаю шаг вперед. Не хочу подвергать Гекату гневу Аида, но не могу допустить, чтобы Гермеса несправедливо обвинили.

– Нет, все было не так, – говорю я, вставая на его защиту.

– Это правда, я выполнил запрещенный призыв, – перебивает Гермес меня.

Бросаю на него взгляд, а он уверенно берет меня за руку.

– Мне нужно было ее увидеть.

Аид, поднесший стакан к губам, замирает. Он переводит черные глаза с наших сцепленных рук на Гермеса, затем на меня. Он опускает виски, выглядя при этом ошеломленно.

– О, нет. Только не ты, племянник.

Он поворачивается к Персефоне, которая внимательно его слушает. Она, должно быть, прекрасно знает его, потому что реакция ее не удивляет.

– У нас дело Орфея!

Он начинает ходить по гостиной, а Танатос угрожающе разводит руки.

– Ты не будешь играть с ней в карты, – предупреждает Гермес, уставившись на бога смерти.

Почему этот идиот так рискует? Просто чтобы напомнить Танатосу, что его притязаниям никогда не суждено сбыться? Чтобы еще немного подстраховаться и вытащить меня отсюда? Убедить божественную пару, что он хочет вернуть меня?

– Ненавижу дела Орфея, – рычит Аид. – Живые, которые приходят сюда, думают, что могут вернуть тень! Орфей смог дойти до конца. Я дал ему указание, единственное указание! Но он обернулся, не успев выйти из Подземного мира, и потерял Эвридику!

Он яростно смотрит на Танатоса. Аид, должно быть, очень много думает о его истории с Макарией, которая не привела ни к чему хорошему. Сжимаю пальцы Гермеса сильнее, не в силах протестовать. Если у меня останется всего шесть ночей, я бы хотела провести их с ним.

– Давайте не будем забывать о приговоре Миноса, – говорит потрясенный Танатос.

– Да! Еще и это! Если я не приму это во внимание, что тогда? Анархия? Кто угодно сможет оспорить приговор суда? Кто угодно сможет приходить и требовать тень? Мы немедленно положим этому конец, и я…

– Тебе надо успокоиться, любимый! – вмешивается Персефона, взяв его за плечи и массируя их. – Нам всем надо успокоиться.

Напряженная фигура царя Преисподней подается вперед.

– Давайте не будем упускать из виду проблему неожиданной смерти Цирцеи.

Аид качает головой. Он похож на воздушный шарик, надутый до предела и выпускающий лишний воздух. Персефона обнимает мужа за спину и зарывается лицом ему в шею.