Книга Похоронные дела Харта и Мёрси, страница 170 – Меган Баннен

– Прости, – всхлипнул он.

– Не желаю даже слышать «Прости, Мёрси», или «Я тебя недостоин, Мёрси», или «Надеюсь, ты кого-нибудь встретишь, Мёрси»! Я хочу услышать «Я люблю тебя, Мёрси»!

Она швырнула письмо на тумбочку и судорожно вздохнула. Харт отпустил изголовье и ошеломленно посмотрел на нее, а потом нашел нужные слова.

– Ну, разумеется, я люблю тебя, Мёрси. В этом были сомнения?

Она разрыдалась.

– Во имя Матери Горестей, ты обнимешь меня или нет?

Харт подчинился, неуклюже и скованно обвил ее руками. Но обнимать Мёрси было словно вернуться домой, и он притянул ее ближе, прижал покрепче, чувствуя ее тепло и вдыхая сосновый аромат волос.

– Пожалуйста, не прогоняй меня, – прошептал он.

– Если еще раз уйдешь, я тебя придушу.

Мёрси поцеловала его, и он чуть не упал на колени.

– Я люблю тебя, – сказала она, касаясь его губ.

– Боги, я тоже тебя люблю. Всей душой.

Он поцеловал ее, стараясь не измазать слезами и соплями. Она снова расплакалась, и он подумал, что ее сопли и слезы совершенно его не пугают.

– Какая ж милота, – произнес позади знакомый голос.

Харт гневно уставился на Бассарея, который по каким-то неведомым причинам стоял на пороге и пялился на них с Мёрси, а с ним – Альма, Диана, Дакерс, Зедди и филин. И все улыбались.

– Ну гребаная милота же, скажите? – спросил у остальных Бассарей.

– Ага, – ухмыльнулся Зедди. – Классные боксеры, Ральстон.

– Это трусы Зедди, да? – шепотом спросил Харт у Мёрси.

– Мы были в отчаянии.

Филин чопорно похлопал крыльями.

– Браво, браво! Какой изумительный финал. Счастливые финалы мне по душе.

– Хочу напомнить, что я так и думал, сэр, – влез Дакерс.

Бассарей высморкался в платок.

– Гребаная красотища!

– Эй!

Харт подождал, пока двое подростков обратят на него внимание; следы от угля на пальцах явно указывали виновных. Проникаясь его ростом в два десять, серыми глазами полубога и значком шерифа, который подмигивал на солнце, они, кажется, были готовы обгадиться на месте.

Боги, иногда работка была веселая.

Одна из них, девчонка, догадалась пуститься бежать. Мальчика будто пришпилил к месту леденящий взгляд Харта. Девочки всегда умнее мальчишек.

– Ну и что мы тут делаем? – спросил его Харт.

– Э… э-э…

Пацан так перепугался, что выронил уголек, когда Харт навис над ним и оценил труды над наружной стеной здания школы:

Миз Сандерсон – авца

– Миз Сандерсон, может, и авца, – он произнес слово в точности как оно было написано, подчеркнув «а», – но бедняжке придется потрудиться, чтобы научить тебя, как пишется слово «овца».

Харт подобрал уголек, зачеркнул «авцу» и показал, как надо, четким аккуратным почерком. Выбросил уголек и одарил мальчика стальным взглядом. Пацан захныкал.

– Пошли-ка поздороваемся с твоим папкой, Томас, и посмотрим, не одолжит ли он нам ведро мыльной воды и каких-нибудь тряпочек, чтобы ты смог все отмыть.

Харт проследил за всем от начала и до конца, от взбучки, которую задал сыну папа до отмывания Томасом стены. К концу Харт сдался и разрешил ему погладить свою собаку Труди.

Когда Томас закруглился, уже была пора идти домой. По пути Харт остановился самодовольно поглазеть за рабочими, которые снимали вывеску с погребального бюро Каннингема. Союз Мёрси с другими похоронщиками приграничья, а еще ее расследование грязных делишек Каннингема вывели его из бизнеса и отправили прямиком за решетку. Харт чуть не лопался от гордости за Мёрси. А еще тайно радовался тому, что, поучаствовав в аресте Каннингема, Нэйтан Макдевитт, бывший Мёрси, отправился строить карьеру в Бюро Расследований Федерации Островов Кадмус, подальше от Итернити.