Книга Похоронные дела Харта и Мёрси, страница 166 – Меган Баннен

– Хотите, я уйду? – спросила у обоих Мёрси.

Диана сжала ее руку.

– Нет, останься.

– Оставайся, – поддержал Пэн.

Мёрси отошла, чтобы не мешать, а они встали у неподвижного тела Харта.

Пэн судорожно сжал кулаки.

– Здрасьте, сэр. Я пришел попрощаться. Простите, если что не так. Когда пару лет назад умер папа, мне казалось, что Дедушка Кость вырвал кусок из меня самого, и с тех пор я ходил с огромной дырой внутри. Папа всегда поддерживал меня. Умел выслушать. Учил меня… не тому, чему учат в школе, а всяким полезным в жизни вещам: как бриться, как разбираться с мудаками, как флиртовать. Он был человеком, на которого я хотел походить, а потом вдруг его не стало, и у меня больше не было никого, кто помог бы разобраться с самим собой. Потом появились вы. Я думал, что лишился единственного отца, но теперь теряю и вас, и чувство такое, будто я снова теряю папу.

Диана охнула и подала Пэну свежий платок. Он взял, но не пустил в ход. Кашлянул, борясь с рыданиями, прочистил горло и продолжил:

– Мне кажется, что вы сделали то, что сделали, частично и из-за меня тоже, и наверное, так и поступают хорошие отцы, но как можно было меня с этим бросить? Я знаю, что нельзя орать на мертвых, но сэр, как же вы, блин, бесите!

Мёрси не выдержала. Опустила руку на его плечо. Он погладил ее по пальцам.

– Можно посмотреть на него?

– Уверен?

– Да. Кажется, мне нужно посмотреть ему в лицо, чтобы попрощаться.

– Ладно.

Мёрси выпустила его плечо, сдвинула покрывало и отошла. Ей и так казалось, что она влезает в чужое личное пространство. И Пэна, и Дианы.

– Ого, Мёрси, ничего себе. Как ты его залатала?

– В смысле? Я еще ничего не делала.

Она посмотрела на тело. Глаза Харта были закрыты, а не смотрели в пустоту. Губы запеклись, но трещин не было. Тут поднялась грудь, опустилась, вдох и выдох было даже слышно.

Диана снова охнула, на этот раз в изумлении, а Пэн попятился.

У Мёрси так колотилось сердце, что этот галоп отдавался в ушах. Она стянула покрывало дальше, открывая грудь и живот Харта. Раны зарастали сами, а к коже возвращался цвет.

– Что происходит? – спросил Пэн.

– Он полубог, – тихо ответила Диана.

– Он типа… бессмертный?

Мёрси не смогла ответить, но Пэну ответ был и не нужен – сам Харт возвращался к жизни прямо на столе перед ними.

– Он живой? Он живой!

Мёрси видела краем глаза, как пляшет Пэн, но не могла отвести взгляда от Харта. Опустила дрожащую руку ему на грудь. Кожа была холодная, но плоть стала более податливой. Мёрси ничего не чувствовала. А потом это случилось. Единственный удар сердца, длинная пауза, еще один – жизнь медленно, но верно текла по венам.

– Пульс есть? – спросила Диана, и в полном надежды голосе звенела печаль.

Мёрси кивнула.

Диана охнула в третий раз. Женщины обменялись взглядами над Хартом – обе знали, что этого он не хотел бы. Ни одна из них не знала, смеяться или плакать, и они по очереди пустились в пляс с Пэном, до тошноты крутясь в польке по мастерской.

Тяжело дыша, Диана вернулась к столу, легонько подтолкнула Харта, позвала по имени. Все трое окружили его, дожидаясь, пока он откроет глаза, но он не шевелился, не считая поднимающейся и опадающей груди.

– Не хочу, чтобы он просыпался на столе, – сказала Мёрси. – Пэн, поможешь втащить его по лестнице и уложить в кровать?