Книга Похоронные дела Харта и Мёрси, страница 163 – Меган Баннен

Папа поднялся на ноги и подтолкнул его к дому.

– Давай. В постель.

Дедушка сидел на заднем крыльце, курил трубку, и сладкий аромат показался Харту запахом дома и уюта.

– Спокойной ночи, деда.

Дедушка сунул трубку в карман комбинезона и погладил Харта по голове.

– Спокойной ночи, орешек.

Орешек. Харт и забыл, что дедушка звал его так. Он улыбнулся дедушке, а папа подхватил его и понес внутрь.

Когда они вошли, мама была на кухне – отмывала в раковине кастрюлю. Вытерла руки кухонным полотенцем, заметив его, и улыбнулась, показав щелочку между передних зубов.

– Пора спать?

Харт кивнул, впечатавшись щекой в папино плечо. Мама пригладила ему волосы и поцеловала в лоб.

– Спокойной ночи. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. – Он так устал, что едва ворочал языком.

Отец понес его наверх. Голова свесилась. Руки обмякли на папиной шее. Ноги болтались на каждом шагу. Они свернули в первую комнату слева, и папа бережно опустил его на кровать. Харт уже был в любимой пижаме в собачках, хотя и не помнил, когда переоделся, а во рту остался вкус зубной пасты. Глаза слипались, пока папа накрывал его одеялом, но он сражался со сном. Он что-то хотел спросить, что-то хотел узнать.

– Пап?

– А?

– Почему Старые Боги ушли?

– Может, потому, что вечность – это ужасно. Но ты и сам знаешь, верно?

Харт в самом деле знал, но вечность не так пугала, когда отец был рядом. Он кивнул, и папа склонился поцеловать его в лоб.

– Спокойной ночи, Хартли Джеймс. Я буду ждать.

Пришло время зашить раны Харта. Некоторые похоронщики этого не делали, если тело дальше кремировали. Мёрси еще не знала, как распорядился Харт, но только Соленое Море могло помешать ей позаботиться о нем в конце пути. Вот только, встав над ним с иголкой и ниткой, она не смогла заставить себя. Если зашить раны, потом придется просолить тело, а если тело просолено, дальше придется спеть молитвы, а если спеть молитвы, придется завернуть его в парусину, а если завернуть, она больше никогда его не увидит. А значит, нужно построить ему лодку и отправить по Соленому Морю в Дом Неведомого.

«Он уже ушел», – доказывал усталый мозг сердцу, но сердце еще не смирилось.

– Приехали.

Папа стоял в дверях. Мёрси отложила иголку и нитку на стол, радуясь поводу прерваться, но не желая покидать Харта, даже если он никуда не уйдет.

– Сейчас приду.

Папа оставил ее наедине с телом. Мёрси поцеловала Харта в висок, потом укрыла парусиной, будто одеялом. Сняла пропотевший шарф, пригладила волосы и пошла в кабинет, где у стола ждали папа, Альма Магуайр и еще одна хрупкая женщина.

– Кажется, вы не знакомы с Дианой, – сказала Альма, уже более собранная, чем несколько часов назад. – Диана, это Мёрси Бердсолл. Она заботится о нашем Харте.

«Наш Харт». Почему он думал, что одинок, когда очевидно, что эти две женщины любили его не меньше, чем…

Мёрси не смогла заставить себя додумать эту мысль или произнести «рада встрече», так что просто протянула ладонь. Проигнорировав ладонь, Диана бросилась прямо к ней и обняла ручками-палочками, которые оказались сильнее, чем выглядели, ручками, которые, наверное, и Харта так же обнимали.

«Готовься. Она будет тебя обнимать. Много», – предупреждал ее Харт.

Мёрси думала, что слез уже не осталось, но ошибалась. Обнимать Диану было все равно что обнимать маму, и Мёрси прильнула к этой хрупкой женщине и не отпускала куда дольше, чем следовало. А Диана, в свою очередь, прижимала к себе Мёрси, мелко всхлипывая под стать фигуре.