Книга Усадьба госпожи Аннари, страница 7 – Юлия Шахрай

Здесь есть две двери. За одной обнаруживаются ступени, ведущие вниз, за второй — небольшая веранда и выход на улицу.

— Дядя Рансон уже уехал и оставил нам завтрак, — важно сообщает дочка.

— Садись за стол. Сейчас помою тарелки и столовые приборы.

— Да, мама.

Вместо средства для мытья посуды лежит мыло, а вместо губки — тряпочка. Горячая вода есть, и это меня очень радует. Сперва хорошенько отмываю тряпочку, а уже потом берусь за посуду. Чтобы не заставлять малышку ждать, мою только то, что потребуется нам сейчас, но уже твёрдо знаю, что после завтрака займусь уборкой — жить в такой грязи совершенно не хочется.

Во время завтрака узнаю, что экономка и повариха молили господина Рансона о пощаде, но он на них совершенно не обращал внимания. Связал верёвкой, сел на коня и отправился в город. Девочка рассказывает это с такой радостью, что у меня невольно вырывается вопрос:

— Они тебя обижали?

Малышка немного тушуется, а потом по-взрослому вздыхает:

— Это уже не имеет значения. Главное, что теперь ты поправилась и мы снова вместе.

Значит, обижали. Но раз она не хочет об этом рассказывать, не настаиваю.

После завтрака улыбаюсь:

— Я сейчас схожу переоденусь, мы обследуем все комнаты этого дома и начнём уборку. В грязи живут только свинки, а мы ведь не они?

— Конечно, не они! — заверяет малышка. — Пойдём!

Подбегает и берёт меня за руку.

В комнате тщательнее осматриваю свои вещи. Выбираю блузку и юбку из тех, что похуже, а потом мы с дочкой отправляемся обследовать дом.

На втором этаже, помимо комнаты, в которой я проснулась, и кабинета, находится библиотека, каморка с лесенкой, ведущей на чердак и перекрытой решеткой с навесным замком; ещё две спальни, гостиная и ванная комната с деревянной ванной. Из окна коридора можно рассмотреть ворота и просёлочную дорогу, которая начинается сразу за ними. А ещё крохотную деревеньку на горизонте. В остальном же кругом луг и лес.

На первом этаже рядом с кухней располагается спальня с отдельной ванной комнатой. Судя по оставленным вещам, здесь кто-то жил. С противоположной стороны за дверью обнаруживается коридорчик с четырьмя маленькими и не особенно уютными комнаткам, явно предназначенными для прислуги, и маленькая ванная комната.

Дочка проводит меня в одну из спален и произносит:

— А я вот тут жила. Видишь, за окном грушевое дерево? Можно перелезть через подоконник и сразу же покушать.

При взгляде на тонкий матрасик и латаное одеялко сердце сжимается от жалости. И когда дочка гордо демонстрирует свои «сокровища» — тканевую куклу без одной пуговицы, которой обозначались глаза, в замызганном платье; камешек с дыркой; несколько лоскутков и крохотное зеркальце — становится ещё грустнее.

— А где твоя одежда? — интересуюсь я.

Она открывает небольшой сундучок, в котором находятся два летних платья, два более тёплых и три ночные рубашки. Вещи выглядят не так плачевно, как я ожидала, и это меня приободряет.

Ещё в этом крыле обнаруживается вторая спальня с остатками вещей, кабинет и просторная столовая, рассчитанная человек на двадцать.

Во втором крыле первого этажа расположились гостиная, туалетная комната, огромный бальный зал и выход в зимний сад, который сейчас выглядит засохшим — вероятно, его давно никто не поливал.

В комнатах пыльно, часть мебели скрыта чехлами, часть сломана. Выделяются светлые пятна на стенах — раньше, по-видимому, тут висели картины. Нет статуэток, подсвечников или других вещей, создающих уют.