Книга Хозяйка не своей жизни. Развод, проклятье и двойняшки, страница 96 – Дарья Мухина

— Я знаю, — сказала я. — У нас здесь — своё звено. Кристалл у нас с печатью привязки. Эдрик пришёл сам, признался, дал показания. Его держали за горло угрожая семье. Хотел, чтобы… не важно. Что странно, он поставил Эдрику срок, и он прошел, а Кирсан так и не объявился. Думаю, догадался, что мальчик придет ко мне. Он свидетель. Эдмунд и Лаира поставили следящий узор и заморозили канал связи с кристалом — как будто он живой. Мы можем оставить его «как есть», чтобы хозяин не заметил вмешательства, пока нам надо. Хотя уверена, он итак все понял.

Он чуть прикрыл глаза — не от усталости только, ещё и от облегчения.

— Ты всегда опережаешь, — шепнул он. — Я… думал, что принесу тебе ответ. А принёс только осколок. Ты же уже сложила половину картины.

— Не льсти мне, — отозвалась я. — Ты принёс не только осколок. Ты принёс ключ. Спас детей… мы поможем выжить в этом мире, как только обезопасим от Кирсана.

Затем вернулся лекарь.

— Госпожа, — сказал он, входя в комнату, — ему нужен отдых, дабы восстановить силы. И… если позволите, я скажу пару слов и вам.

— Скажете, — кивнула я. — Сейчас дайте нам немного время с детьми.

Мне не пришлось их звать. Дверь приоткрылась, и в щель просунулся прямой нос Даниэля. За ним появилась и Адриана.

— Можно? — спросил Дани.

— Только тихо, — сказала я. — И не прыгать на кровать. — Подмигнула.

— Мы не будем, — пообещала Адриана, уже обогнув меня и остановившись так близко к отцу, что её колено касалось покрывала. — Папа, ты… — она сглотнула, — ты держись. Мы скучали по тебе.

Он протянул левую руку и Дани вложил в неё свою ладонь осторожно, будто это была не рука, а редкий стеклянный сосуд. Они замолчали — и вдруг я почувствовала: воздух в комнате стал плотнее, как в бане, когда плеснешь на камни. Это было, как если бы двое невидимых носильщиков подхватили тяжёлую коробку вместе со мной. Лекарь вполголоса произнёс что-то утвердительное. Вошедший Кайонел прислонился плечом к косяку — и перестал дышать на видимое мгновение, наблюдая.

— Довольно, — шепнул лекарь минут через пару, когда по лбу Лайонела выступили крупные капли пота. — Он получил достаточно, господину стоит поспать.

Адриана судорожно улыбнулась и кивнула. Дани вытер нос рукавом — и тут же виновато посмотрел на меня.

Они ушли, Кайонел вышел в коридор, и лекарь подошел ближе ко мне.

— Теперь — с вами, леди, — сказал он. — У вас срок достаточно ощутимый, чтобы любая встряска могла отозваться не самыми лучшими последствиями. Понимаю, что советы «не нервничать» глупы, как совет «не дышать». Будем опираться на то, что можем. Травы у вас хорошие. Я оставлю смесь — вечерняя и утренняя. И, пожалуйста, не трогайте всякую гадость магическую руками. Поручите всё магам. Даже через слои кругов подобные вещи иногда цепляют незаметной паутиной. Вы — слишком тонко настроены сейчас.

— Понимаю, — ответила я. — Спасибо.

— И ещё, — он наклонился ближе, — ему нельзя злиться. Злость распаляет шрам, и метка начинает тянуть, как зуб. Держите около него то, что заземляет: запах хлеба, детские голоса, тёплая лампа. У вас это получается, — он чуть улыбнулся, — я уже заметил.

Я проводила его взглядом, и только когда дверь за ним закрылась, позволила себе прижаться лбом к плечу Лайонела, едва касаясь.

Дальше всё развернулось, как в отлаженной машине, только машина наша была не железной, а человеческой. Кайонел взял на себя первую линию — стражи, посты, пропуска: «никто не входит, не выходит без отметки». Маги Эдмунд и Лаира отложили занятия в школе и перебрались в западное крыло нашего поместья: один держал в узде магию кристалла, другой чистил следы в доме, чтобы тьма не вязалась за пороги. Кристалл лежал в сейфе, в магической шкатулке, — и всё равно казалось, что он дышит тёмной материей. Мы научились не слушать его.