Книга Вторая жена господина Нордена. Книга 3, страница 129 – Катя Лакруа

— Проводишь Рониэля, закроешь ворота, принесёшь мне ключ и можешь идти к себе. К семи утра вернёшься, я дам указания. Постарайся отдохнуть: тебе весь день нужно будет следить за состоянием госпожи.

— Я всё поняла, господин Адриэн, — кивнула Нэйлия. Она старательно делала вид, что ничего особенного не происходит, но в глаза мне всё же не смотрела и поспешила вслед за Рониэлем.

— Увидимся, — бросил мне Эксерс, обернувшись через плечо на пороге комнаты.

— Ещё раз спасибо, — ответил я и, встав с кровати, подошёл к креслу, где недавно сидела Нэйлия.

Раздался тихий стук входной двери. Полина вздохнула, но осталась лежать в том же положении. Спустя несколько минут вернулась Нэйлия. Тихо просочилась в спальню и протянула мне ключ от ворот.

— Вы уверены, что я вам больше не нужна? — шёпотом спросила служанка.

— Пока нет, я сам присмотрю за Элианной. Лучше отдохни нормально, чтобы днём не уснуть на посту.

— Что вы, господин Адриэн, я бы никогда…

— Иди уже, — отмахнулся я. Нэйлия поклонилась и, пятясь, вышла из спальни. Вскоре опять закрылась входная дверь, и стало тихо.

Я прикрыл глаза. Теперь, когда есть время, надо бы обдумать, что делать дальше. Я сказал Эксерсу всё как есть: Полину по закону и в самом деле надлежит отправить под следствие. Только вот стоит представить себе, как я хладнокровно привожу её в Дом правосудия, объясняю ситуацию дежурному, как он забирает девчонку, представить сырую, мрачную тюремную камеру, бесконечные допросы, очередное чтение сознания… Там никто не будет осторожничать, и она вряд ли выживет. А даже если выживет, её не ждёт ничего хорошего.

После суда, где наверняка обвинят не только в шпионаже, но и в том, что притворялась Элианной, скорее всего, определят на каторгу. А о том, что делают надсмотрщики с симпатичными женщинами, даже думать противно. Я невольно представил себе, как грубые руки с толстыми пальцами оставляют на нежной коже синяки… и с трудом подавил желание вышибить ещё какую-нибудь дверь.

Хотя и тюрьма не сильно лучше. Там есть как другие заключённые, так и стражники без особых понятий о морали. И я сделаю всё, чтобы защитить Полину. Я невесело усмехнулся: получается, я собираюсь защищать её от правосудия. Но ведь главное — справедливость, так?

Однако кроме этого есть и ещё много вопросов, которые нужно будет решать. Признаваться ли ей, что знаю, кто она? Наверное, безопаснее и дальше делать вид, будто она Элианна, и я ни о чём не догадываюсь. По крайней мере, она будет стараться играть роль. А вот если поймёт, что я всё знаю и расслабится, может и выдать себя. Или я просто не хочу говорить, что читал её мысли?

Я повернул голову и посмотрел на Полину. Она так и лежала на спине, и в неярком свете ночника её лицо казалось совсем юным. А ведь она, как оказалось, старше Азерис на пять лет: она не раз думала об этом. И почему я раньше не догадался, что передо мной не Элианна? Не так уж сильно они и похожи, если внимательно приглядеться. И как же хорошо, что никто не приглядывался!

Хотя… Могу ошибаться, но, кажется, семейный целитель Азерисов всё-таки догадался, что перед ним не Элианна. Насколько помню, он её хранитель и знает с детства. Посреди беседы он вдруг назвал Полину «бедной девочкой» и перестал обращаться по имени. Судя по всему, добряк Иверс пожалел её и решил, что со мной она будет в безопасности. Если ещё когда-нибудь увижу его, надо будет поблагодарить за это. А ещё Дэнвин считает меня порядочным человеком. Знал бы он, что у меня был за план на его сбежавшую любимицу…