Книга Вторая жена господина Нордена. Книга 3, страница 127 – Катя Лакруа

— Нэйлия, приложи к виску, — приказал Рониэль, одной рукой протянув служанке артефакт, а другой роясь в чемоданчике. — Поделись с ней силой, если сможешь, — бросил он мне. — Только очень-очень осторожно, следи за реакцией.

Я присел на кровать и положил ей руку на лоб. Полина дёрнулась. Сухие губы приоткрылись, она пробормотала что-то непонятное и попыталась отстраниться. Эксерс подошёл к кровати, взял девчонку за руку и сделал очередной укол. На этот раз она даже не дёрнулась. Черты заострились, глаза она больше не открывала. Дыхание будто выровнялось, но теперь его почти не заметно.

— Это агония? — спросил я и не узнал собственный голос.

— Кризис, — спокойно ответил Эксерс. — Жар всё ещё на самой высокой отметке. И тебе лучше сразу быть готовым к худшему.

— Всё совсем безнадёжно?

— Нет, конечно. Но выздоровление будет зависеть от её воли к жизни. Мы сделали всё, что могли.

Ну да, он видел не одну смерть. А я всё как-то больше то, что за ней следует… Я тяжело вздохнул. Кажется, теперь на мне до конца жизни будет лежать ещё одна жертва. Я не уберёг свою семью, и сейчас сам стал убийцей. Мне казалось, что я давно уже утратил способность чувствовать, но, видимо, ошибся. Чувства во мне отмерли не до конца. Или всё дело в этой ни в чём не повинной девушке, который не посчастливилось попасть в наш мир и занять место другой? Глупо скрывать от самого себя, что Полина не оставила меня равнодушным. Только я слишком поздно узнал, кто она. А теперь это больше не имеет значения…

Я поднял голову и посмотрел на Эксерса. Он держит руку Полины и, судя по всему, следит за пульсом. Выглядит невозмутимым, но лицо мокрое от пота. Нэйлия стоит чуть позади, опустив голову, и что-то шепчет. Может, молитву.

Полина ещё дышит. Если она выживет, я сделаю всё, чтобы уберечь её от опасностей и вернуть домой. Только бы она не умерла… Я взял вторую её руку в свою, снова тонким потоком передавая ей силу.

— Вряд ли это поможет, — тихо сказал Эксерс. — Полагаю, что из-за вмешательства в разум её организм как бы… в растерянности. И пытается бороться. Поэтому ей так плохо. Сейчас я попробую ввести её в глубокий сон, чтобы сознание успокоилось. Не уверен, что это поможет, но ничего другого в голову не приходит.

— Делай что считаешь нужным, — сказал я и отнял руку. — Я… выйду. Не хочу это видеть.

— Конечно. Я тебя позову в любом случае.

Я ничего не ответил и быстрым шагом вышел из спальни. Тьма требовала выхода. Проходя мимо кабинета, я вспомнил, как ещё пару часов назад Полина смеялась, когда я лицемерно пытался её успокоить. Ладони закололо, и я направил импульс в дверь. Она с грохотом распахнулась и повисла на одной петле. Я сжал челюсти и прошёл к входной двери.

Сад встретил ночной прохладой. Где-то в кустах тревожно закричала сова. Я так переживал, что женившись, предал Лину. А что она сказала бы, узнав, что я сделал с Полиной? Что сказали бы отец, мама, брат? Уж точно не одобрили бы. Хотя я и сам себя не одобряю, что уж говорить про них. Я послал ещё несколько импульсов в темноту сада. Раздался треск ветвей. Я поморщился и тяжело опустился на верхнюю ступеньку.

Мыслей не осталось, сознание охватила спасительная пустота. Только сейчас я осознал, что и сам потерял очень много силы: сначала во время вмешательства, потом — пытаясь спасти Полину. Я прикрыл глаза. Сова замолкла, и вокруг повисла давящая тишина. Пожалуй, это ещё хуже, чем сидеть в спальне. Но и туда возвращаться страшно. Впервые за семь лет я испытывал самый настоящий, неподдельный страх. В ушах начало шуметь, и я усилием воли попытался отогнать такое знакомое ощущение. Мне только приступа паники сейчас и не хватает. Шум в ушах нарастал, перед глазами замелькали вспышки, тишина будто давила на голову.