Книга Опальная жена. Пекарня на краю севера, страница 198 – Александра Берг

Единственное, что ещё держало меня в Алькветтерне – забота о тётушке Гиллиан. Её разум, опалённый магией отца, нуждался в уходе. Я нашла для неё лучший пансионат для магически пострадавших. Мне совершенно не хотелось оставлять её в поместье. Отец вернётся. Когда расследование закончится, он обязательно сюда вернётся. И не известно, что он с ней сделает.

Я дала себе слово забрать её из пансионата. Как только отремонтирую дом, чтобы из щелей больше не сквозило – сразу заберу!

С этой мыслью я и уехала. Последняя цепь, приковывавшая меня к этому месту, к воспоминаниям, с тяжёлым лязгом рухнула.

Здесь мне больше делать нечего. Пора возвращаться. Домой. Туда, где холодный ветер выдует из головы всю дурь. На Север.

Путь, который мы проделали со Штормом, на этот раз отнял заметно больше времени, чем дорога сюда. Может, потому, что мы уже не спешили? Не летели, как угорелые, чтобы спасти кого-то.

Я успела посмотреть страну. Насладиться природой. Реками и ручьями, затянутыми тончайшей ледяной корочкой, прозрачной, как стекло. Под ней ещё можно было разглядеть тёмное, сонное течение воды. Иногда копыта Шторма с хрустом проламывали лёд у самого берега, и этот звук был единственным, что нарушало звенящую тишину.

Мы проезжали редкие, притихшие деревеньки. Из труб вился сизый дымок, обещая тепло и уют, но улицы были пустынны. Казалось, вся жизнь замерла, спряталась по домам.

В просоленном воздухе портового городка повстречался торговый корабль, капитан которого меня узнал. Оказалось, его путь тоже лежал в Дала-Эрне. Предложение капитана взять меня на борт было истинным подарком судьбы, и я, не раздумывая, с благодарностью согласилась. Шторма удалось устроить в просторном отсеке для перевозки скота.

Ночами, когда уставшая команда проваливалась в сон, я куталась в плащ и выходила на палубу. Опершись о холодный, влажный борт, смотрела, как чернильно-чёрные волны бьются о судно, и поднимала глаза к небу. Там, в бездонной темноте, сияли звёзды – мириады осколков льда, бриллиантовая пыль, разбросанная чьей-то щедрой, но безразличной рукой. Их холодное равнодушие было так похоже на сердце Виктора…

На рассвете третьего дня сквозь клочья утреннего тумана проступили они – величественные силуэты гор. Острые, заснеженные пики, словно клыки пробудившегося древнего зверя, вгрызались в облака. Вдохнув резкий, холодный воздух, пахнущий морем, хвоей и снегом, я поняла, что дома…

Когда сходни с глухим стуком опустились на причал, мы со Штормом ступили на берег.

В седле я добралась до своего коттеджа, одиноко стоявшего на холме. Дом поприветствовал меня глубоким, низким рокотом.

Я отвела коня в сарай, насыпала овса, проверила, есть ли вода в поилке. Похлопала его по крупу на прощание и направилась к дому.

Дверь распахнулась сама собой, едва я коснулась ручки.

Сбросив тяжёлое дорожное пальто, уже собиралась приготовить что-нибудь на ужин, когда услышала это… Шум воды.

Первая паническая мысль была до смешного обыденной – прорвало трубы. Но тут же пришло осознание: какие, к дьяволу, трубы? Насколько я помнила, в доме не было ни канализации, ни водопровода.

Ледяные пальцы страха сжали сердце, и оно ухнуло куда-то в пропасть. Не помня себя, бросилась вверх по лестнице. На цыпочках, затаив дыхание, подкралась к двери своей комнаты, боясь спугнуть… кого? Призрака? Незваного гостя?