Книга Самая рыжая в Академии драконов, страница 53 – Марина Ефиминюк

Рэдвин утянул нас под мостки, а его приятели, нырявшие в центре пруда, поплыли к другому берегу. Понятия не имею, как они потом будут прорываться через непроходимый лесной бурелом, отделяющий водоем от края острова.

Ногами я нащупала дно и, невольно цепляясь за плечи Даррела, встала на цыпочки. Когда над нашими головами по деревянному настилу раздались тяжелые шаги и прогнулись доски, мы снова нырнули под воду. Через некоторое время все стихло. Появилась возможность выглянуть на поверхность и глотнуть воздуха. Голоса уже звучали с берега.

— Поверить не могу, что прячусь от патруля в пруду! — прошипела я, желая одного: огреть смеющегося Даррела чем-нибудь тяжелым. — Смешно тебе?

— Ты очень шумная, староста, — прошептал он. — Ты нас выдашь.

В идиотской ситуации радовало только одно: пруд действительно был теплым. По крайней мере, не окоченеем.

Невольно я прислушивалась к воде, как делала это всегда, оказавшись в открытом водоеме. Она с плеском ударялась о деревянные столбы мостков, приносила звуки отчаянной возни парней, пытавшихся выбраться в темноте на противоположный берег.

По дну что-то скреблось, в глубине плавали рыбы. Наверняка их притащили зоомаги из Разлома. Скоро нечисть поймет, что в воде болтается корм, и попытается нас сожрать. Все создания из Разлома постоянно кого-нибудь жрут!

— Сейчас уместно говорить, что ты меня бесишь? — через паузу пробормотала я.

— Ты в восторге от меня, — парировал Рэдвин.

— Ненавижу, — отозвалась я. — Почему магия не связала меня с кем-нибудь поприличнее?

— Зато мне ты нравишься, — тихо проговорил он. — Ты такая непосредственная в своем желании все делать правильно, Кат-Кат.

— Прекрати меня называть кормом для кошек! — прошипела я и пихнула его в плечо.

— Тебе идет, — с трудом сдерживая смех, заключил Даррел.

— А тебе пойдет костюм утопленника, Винни!

Руки Даррела, нахально забравшись под куртку, крепко сжимали мою талию, и я остро ощущала горячее касание его пальцев. Внезапно пришло осознание, как близко мы находимся друг от друга: нас разделяла всего лишь узкая, почти неощутимая полоска воды. Казалось, она постепенно нагревалась.

Внезапно он стер это ничтожное расстояние, прижавшись ко мне всем крепким телом, и шепнул на ухо:

— Не смотри так, я решу, что тоже тебе нравлюсь, староста.

— Даррел, я даже достойной брани для тебя не нахожу! — От возмущения я действительно забыла ругательства.

— Давай выбираться, — невозмутимо скомандовал он. — Похоже, все уже ушли.

Сначала мы аккуратно выглянули из-под мостка, убедились, что берег действительно опустел, а потом вылезли на настил. Рэдвин забрался сам и протянул руку, чтобы помочь мне.

Я вылезла из пруда и, не обращая внимания, что с одежды стекает вода, сразу полезла в карман за связеоном. Артефакт захлебнулся в пруду и не выжил. Зеркальце потемнело, камушки для набора номеров не светились. Даррела от расправы спасло только то, что он с растерянным видом пытался найти на абсолютно пустом настиле свои вещи. Одежда и обувь исчезли.

— Посмотрю на берегу, — пробормотал он и с самым дурацким видом пошлепал обыскивать берег.

Со вздохом я засунула связеон обратно в карман, скинула мокрую куртку и стянула ботинки. Просушиться по-человечески времени не оставалось. В одиннадцать общежития запирали с помощью чар, и опоздавшие ночевали, где придется. Раньше я оставалась в кабинете «Умниц» и спала на скрипучей старой раскладушке, для таких случаев припрятанной в чулане, но клуба у меня больше не было. Наверное, и раскладушку выбросили. Никому не придет в голову ночевать в административном здании — по ночам там сквозит, как в гроттовой дыре.