Книга Сердце самой темной чащи, страница 18 – Оксана Заугольная

– Рассказывай… правда, не знаю, как звать тебя, величать, – спохватилась она.

Череп глухо засмеялся, глаза его почти потухли, крошечные искорки только и горели.

– Никак меня не зовут теперь, девица, но спасибо на добром слове. А раньше меня звали Найденом.

– Ну и я так звать буду, – решила Василиса и сама себя назвала. – Рассказывай, Найден, что тебя к Кощею привело.

История была не слишком длинной. Сердце Василисы ее не подвело: Милица оказалась той самой. Батюшкой Белолики и Власты, купцом из соседней деревни, был именно Найден. Только он хоромы никак строить не хотел да и в город брать супругу отказывался. А однажды приехал – дочерей дома нет.

– Слезы у Милицы – каждая с горошину была, – вздохнул Найден. – Клялась, что дочерей со двора Кощей увел, как лошадей, и защитить их было некому. Я и поверил. Схватил топор – и в лес.

Василиса кивнула. Ее батюшка небось так же бы сделал, если бы ее кто обидел. Если только мачеха не отговорила бы.

– Осерчал Кощей, когда я к нему ломиться начал, – продолжил череп. Жизнь огоньков в глазницах еле теплилась. – Но прежде чем смерти предать, показал в зеркальце колдовском, как Белолика и Власта за печку прятались, как Милица надо мной смеялась. Присмотрела она себе купца побогаче, что только недавно жену потерял. Вот и ненадобен я ей стал. Кощею я за науку благодарен, но не каждый урок впрок идет: некоторые ты поздно получаешь.

Василиса кивнула. Медленно-медленно. Потому как жалко ей Найдена не было: пригрел змею на груди, и дочери такие же. Что ему толку дальше жить, все одно – ведьма извела бы. А вот своего батюшку куда жальче. Вернется он сейчас с товарами, что будет делать, а ну про нее спросит? Да спросит, конечно, как не спросить? Родная кровинушка. Милица и его тогда к Кощею пошлет.

И будет у Кощея еще один череп на частоколе глазницами светить, потому как Василиса батюшку любила, конечно, но против колдуна – навьего царя ему и минуты не выстоять. Нет, нужно задание выполнять и поскорее домой возвращаться! И Найдена взять, пусть службу сослужит. Заговорит с Милицей или сестрицами, да может они хоть заикаться начнут! Это надо же такому случиться, чтобы родного отца на погибель отправили!

Пока с черепом Василиса разговаривала, не заметила, как темнеть начало. Услышала лишь топот коня – то Ночь в своем черном плаще возвращался, а за ним и Кощей должен был пожаловать.

Заволновалась Василиса, схватила череп, думает, куда нести, успеет ли обратно на кол повесить, а Найден возьми и взмолись:

– Не уноси меня обратно, дай рядом с тобой отдохнуть, теплом человечьим согреться! Я тебе пригожусь!

Сунула Василиса череп себе на скамью, накрыла пестрым одеялом и скорее во двор – Кощея встречать.

А там уже ворон с пронзительным «кррук» крыльями машет и вихрь черный крутится. Едва-едва успела Василиса подол платья встряхнуть от налипшего сора да косу пригладить, как встал у ворот конь вороной, а ворота сами и отворились.

Кивнул Кощей ей, мол, вижу, что тут осталась и не сбежала, спешился и по крупу коня шлепнул – тот костями и рассыпался.

– Выполнила ли ты задание, Василиса? – Едва ворон корону на голову царю опустил, так тот сразу к гостье повернулся. И пусть глаза оставались холодными, почудилось Василисе, что рад он. То ли тому, что она не сбежала, то ли просто увидеть ее рад, поди разбери! – Нашла ли в себе то, что сама не знала?