Книга Калифорнийская душа исекайнулась в Украине, страница 9 – Христина Холод

Мозг.

Мой.

Просто.

Расплавился.

Она не просто пытается выжить. Она пытается найти в этом ужасе что-то позитивное. "Well, my friends were burned alive and my genitals were electrocuted, but hey, silver lining, my family is probably fine!".

Это было не лицемерие.

Это был… сломанный механизм выживания. Психика, которая просто разлетелась на осколки и теперь отчаянно пытается собрать себя докупи с помощью вежливости и позитивного мышления.

Я посмотрела на Мавку.

На ее лице появилась улыбка.

Настоящая. Широкая. Не такая, как у Троянды.

Это была улыбка ученого, что нашел идеальную подопытную мышь.

Такую, что сама залезает в лабиринт, нажимает на нужные кнопки и комментирует свои ощущения во время ударов током.

"Ох, бедная ты, бедная моя Рыжая," – прочитала я в этой улыбке, адресованной мне. – "Ты ни хуя не понимаешь, какой клад я только что нашла".

Тишина разрезана спокойным, размеренным голосом Мавки. Он звучал диссонансом к ужасу, который здесь царил. Это был голос лектора, что объясняет что-то скучному студенту.

– Успокойся. Клитор твой целый, – сказала Мавка, обращаясь к Троянде. Она взяла кость, которую отложила, и начала задумчиво ее обгладывать. – Здесь слишком мало тока, чтобы сжечь ткани. Просто стимуляция нервных окончаний. Эффективная, но безопасная, если знать, что делаешь. Так что не переживай.

Троянда слушала, широко распахнув глаза, и даже немного кивнула, словно благодаря за эту, блядь, техническую консультацию относительно ее пытки. Holy fuck.

Мавка бросила обглоданную кость в угол. Она поднялась, подошла к Троянде и присела перед ней на корточки. Ее зеленые глаза смотрели прямо в испуганную душу девушки.

– Но это все детали, – мягко продолжила Мавка. – Мне интересно другое. Ты. Твоя реакция. Я не люблю людей. Они хрупкие. Шумные. Бессмысленные. Когда я прижимаю им к горлу нож, они умоляют, плачут, обещают золото, ссут под себя. Это скучно. Это предсказуемо. Потом они умирают, и все. С них остаются только неплохие удобрения и материалы для бытовых нужд.

Она протянула руку и коснулась щеки Троянды, потом провела пальцем по линии ее челюсти, оценивая. Словно скульптор, что изучает кусок глины. Троянда задрожала, но не отшатнулась.

– Объясни мне, Троянда из семьи фермеров. Вот скажи. Какой мне смысл... Какой практический, логический, научно обоснованный смысл не сделать из твоего черепа хорошенький умывальник для рук?

Мое сердце упало куда-то в район желудка. Вопрос прозвучал. Прямой. Безжалостный. И это не была угроза. Это было приглашение к дискуссии. Мавка не издевалась. Ей действительно было интересно. Она поставила условие задачи: "Дано: я – бессмертная, всемогущая сущность, что презирает людей и любит делать полезные вещи из их останков. Ты – человек. Решение: докажи, что ты в живом виде полезнее, чем в виде сантехники".

Fucking hell. Это экзамен. Самый страшный, блядь, экзамен в ее жизни.

Я видела, как мозг Троянды яростно работает. Как в ее глазах мелькают паника, отчаяние, страх. Что она могла сказать? "Я буду служить тебе"? Мавке не нужны слуги. "Я покажу тебе, где спрятано золото"? У этой девушки нет ни хуя, кроме обгорелого тряпья. "Я красиво пою"? Мавка, скорее, сделает из ее гортани свисток.

Троянда смотрела на Мавку. Ее губы дрожали. Она пыталась найти ответ, который спасет ей жизнь.