Книга Спи, милый принц, страница 105 – Мэй

Художник провёл там много времени, но вернулся в Кин-Кардин. Сейчас он жил в доме Раттер-Кристи с его женой и детьми, но почти не появлялся на публике.

– Я спрошу, – осторожно сказал Николас. – Но ты знаешь, Каннингем редко выходит.

– Да. Я подумал, что Роуэну могло быть полезно увидеть, что даже после Эльведонского приюта человек продолжает жить и рисовать.

– В любом случае ты можешь поговорить об этом с Раттер-Кристи. Он расскажет тебе о душевной болезни друга.

Рассеянно кивнув, Айден снова затянулся. Связь горчила его усталостью, и Николас подумал, что Управление ещё немного переживёт без него. Зажав сигарету в зубах, перевернул стул и уселся верхом, сложив руки на спинке:

– Представляешь, кто следил за Лидией?

Айден уставился на него непонимающе, и Николас порадовался произведённому эффекту.

– Она говорила, за её домом следят, – напомнил Николас. – Ты к ней гвардейцев отправил. Они быстренько выяснили, что странный тип не имеет отношения ни к запрещёнке, ни к тайным посланиям. Он от лорда Августа Финли.

– Кто это?

– Хитрый жук, который положил глаз на Лидию и не понимает вежливого отказа. Но знаешь, зачем он слежку приставил?

Айден покачал головой.

– Из-за меня! – торжественно заявил Николас. – Хотел выяснить, насколько часто я бываю в доме Лидии и нет ли у нас тайного романа. Нет, ну представляешь? Вот ведь блоха с пёсьего зада…

Снова выпустив дым в потолок, Айден заметил:

– Не вызывай его на дуэль, ладно?

Рабочую суету Управления дознавателей Николас обожал. Здание было ужасно помпезным, сложенным из тёмного камня, украшенным резьбой по фасаду. Внутри в центре располагалась широкая лестница с отходящими от неё коридорами. На первом этаже притаился серпентарий, где выращивали змей ради яда, а после смерти использовали их позвонки. Помещение единственное отличалось простотой, остальные везде украшали лепнина, статуи и истёртые ковры. Дознаватели каждый год просили заменить их на новые, и каждый год находилась статья расходов поважнее.

Управление стояло в Дворцовом квартале, а среди соседей на другой улице значилась Асталанская мануфактура чаровников. Только этим можно было объяснить потрясающую любовь дознавателей к зачаровательницам, буквально каждый третий стыдливо (или с гордостью) вспоминал подобную интрижку.

И Николас, и его напарник Линард Уэлтер относились к тем, кто избежал этой участи. Зато они вместе со всем Управлением постоянно ходили в Лунный квартал с чайными.

Многие дознаватели предпочитали заведения, где подавали крепкий алкоголь, и Николас мог их понять, но сам выбирал трезвую голову. На его счастье, Линард тоже, в этом они сошлись.

Как и во многом другом, хотя на первый взгляд представляли две противоположности. Николас обожал суету Управления, всех людей, бегающих туда-сюда с бумагами, ориентировался в хаосе и с удовольствием сновал по широкой каменной лестнице. Линард предпочитал закрываться в кабинете. Ещё и являлся с утра пораньше, чего Николас понять не мог. Утром надо спать! А вот вечером можно и задержаться – чего Линард не делал, возвращаясь домой.

Когда его отец оказался предателем и был казнён, остальную часть семьи не трогали. В том числе из-за того, что Уэлтеры были древним значимым родом, связанным со многими другими. Вырезать его было неразумно, могло спровоцировать волнения. Внутреннее расследование быстро показало, что лорд Уэлтер и детям угрожал, заставляя делать то, что ему нужно.