Книга Спи, милый принц, страница 77 – Мэй

Ноги утопали в длинном ворсе мильского ковра, когда Николас подошёл к столу. Бесцеремонно выдвинул ящики, но в них ожидаемо нашлась лишь бумага да перья, ничего больше. Личные вещи хозяева особняка хранили в другом крыле. Да и не надеялся Николас ничего отыскать. Кассандра Лоусон и Аделин Хэпмтон слыли особами взбалмошными, но в интригах не замеченными.

И это подозрительно.

Как бы то ни было, Кассандре Николас не доверял и с удовольствием нарыл бы о ней больше информации. Повода не подворачивалось. Пока что.

Оставив ящики, Николас обошёл стол и уселся на него, закинув ногу на ногу. Достал сигарету и поджёг её магией.

На подобных салонах не раз обсуждалось, насколько было бы проще жить, если бы можно было направлять не только короткие вспышки, но и большие, не зависеть от связок, где приходилось объединять чары, ведь один направлял, а второй страховал.

Потому что иначе сила слишком неуправляема, есть риск не рассчитать и вспыхнуть дикой магией. Или попросту стать иссохшим. Николас видел их не так много, но рассказы ходили жуткие. Айден тоже говорил, что в храм, где он воспитывался, приводили иссохших, полубезумных людей, плохо воспринимавших происходящее.

По легендам, во времена Кальтоны магия была более упорядоченной, ею владели почти все, а уровень чар достигал небывалых высот. Но что-то произошло, империя исчезла в один миг.

Прозаичные теории говорили об извержении вулкана, ведь Кальтона располагалась на западном берегу континента. Другие учёные утверждали, что виноваты огромные морские волны, снёсшие с лица земли крупные города.

Николасу нравились поэтичные теории. Они рассказывали, что кальтонцы решили бросить вызов богам, пошли на эксперименты, сила вышла из-под контроля и потрясла империю. Кальтона вспыхнула дикой магией, иссушила сама себя. Это отразилось и на чарах простых людей, ставших более хаотичными.

С точки зрения Николаса, звучало красиво, а ещё походило на правду. Но Кальтонская империя исчезла сотни лет назад, и её загадки Николас предпочитал оставлять историкам, изучавшим мёртвую страну. Для Николаса имело значение, что кальтонские трактаты до сих пор всплывали то тут, то там и несли в себе древнюю магию, теперь объявленную запретной.

Потому что в Кальтоне не гнушались человеческими жертвоприношениями, реками крови и использованием самых тёмных оттенков силы. Остатками кальтонской аристократии считались Древние семьи, одной из которых и были Равенскорты. Николас видел императора Александра Равенскорта в действии. И если бы против него выступил весь Круг магов, Николас не был уверен, на кого поставить в таком случае.

Его самого устраивала система магии в связках. Сырую силу он использовал на дуэлях, но в остальное время куда больше толку от зачарованных предметов.

В основном, те, кто владел магией, зачаровывали то с одними, то с другими людьми. Но, конечно, было множество историй и о тех, кто выбирал партнёра по магии одного и на всю жизнь, иногда это заканчивалось романтикой, чаще семейными проблемами. Хотя Николас помнил историю поэта, женившегося на девушке, а она зачаровывала в паре со своей сестрой. В конце концов они стали жить втроём.

Дверь дрогнула и открылась, но вошли не Айден с Чарли Стоуксом, а Фелиция Стэнхоуп. Скрыв замешательство, Николас затянулся сигаретой, а когда выпустил дым в сторону вошедшей, прежнее самообладание вернулось к нему в полной мере.