Книга Дом пепла, страница 153 – Мэй

Оставив плед на диване, Даниэль одной рукой цеплялся за балясину лестницы, а другой отчаянно прикрывал зевки.

Впусти меня, и никогда не будешь одинок.

– Лучше б поспать дал, – проворчал Даниэль вполголоса. – На что ты надеешься?

На это.

Даниэль ступил на верхнюю площадку лестницы, когда его настиг невидимый удар. Выбил дыхание, так что в глазах потемнело.

Ты ослабел достаточно.

Следующий удар сбил с ног, Даниэль упал на спину, судорожно пытаясь протолкнуть воздух в легкие. Он мог бы закричать, но рот будто залепило что-то невидимое, зажало, не давая выдавить ни слова. Слышался скребущий звук, когда пальцы Даниэля судорожно сжимались, проходясь по доскам пола.

Похоже, лоа решил сделать то же, что с Анаис. Если человек не отдает свое тело, его можно попытаться взять силой. Даниэль собрал волю, которой приказывал лоа, но сейчас силы словно увязали в чем-то.

Саднили руки, так глубоко рассеченные именно лоа… он не хотел убивать Даниэля, никогда не хотел. Жаждал, чтобы он ослабел. От потери крови, кошмаров. От проклятия, которое незримо подтачивало так долго. Чтобы лоа наконец-то смог овладеть телом.

Ты ослабел достаточно.

Даниэль ощущал, как крошится что-то внутри, его сущность, душа, разваливается, рассеивается, чтобы впитаться в доски пола и стены, чтобы освободить место для чего-то другого, для лоа.

Он ощутил призрачное прикосновение, как кто-то неосязаемый сжал его голову в ладонях, и перед Даниэлем появилось полупрозрачное лицо незнакомца, которое он когда-то видел на портретах. Дэвид Эш.

– Прячься! Мы не можем тебе помочь. Прячься!

На долю секунды Даниэль подумал, что, если видит призрака, значит, дело плохо. Он попытался уцепиться за самого себя, выгнать нежданного гостя. Он ощущал поддержку вокруг… но этого было недостаточно.

Он ослабел. Проклятие истончало изнутри слишком долго.

Тело Даниэля выгнулось дугой в последнем нелепом порыве, и, прежде чем его сущность окончательно померкла, он снова услышал:

– Прячься…

А потом его тело занял лоа.

Мэтт не был ранней пташкой. В идеальном мире он спал до обеда, но реальность вносила коррективы. Сегодня же он проснулся на рассвете и после этого толком не смог уснуть. В конце концов поднялся совершенно разбитым и подумал, что лучше бы так и спал в гостиной на диване, неудобно, конечно, зато ничего не беспокоило.

Дверь в комнату деда была плотно закрыта, мать с утра собиралась в церковь, а отец уже уехал в офис, чтобы успеть какие-то дела уладить. В ванной в конце коридора шумела вода, и Мэтт с раздражением подумал, что Даниэль, похоже, поднялся раньше его и успел занять душ. Что за невезуха!

Мэтт поплелся вниз, чтобы сделать кофе. Он, конечно, бодрил, но не особенно. Еще и на столе оказался полный бардак: кто-то вытаскивал еду, пробовал на один-два укуса, бросал и принимался за следующую.

Это у матери, что ли, приступ навести порядок в холодильнике? Мэри не участвовала в обсуждениях ритуалов и, кажется, не очень хотела вникать. Но помогала как могла – отправилась в церковь. С нее станется и ужин всем приготовить. Не такая уж плохая идея, наверняка после обрядов ужасно захочется есть.

Вода в ванной перестала шуметь, и Мэтт нажал кнопки на кофемашине, чтобы приготовить Даниэлю. Он вроде бы планировал с утра еще какие-то знаки прикинуть для ритуала, а потом поехать с отцом за последними компонентами.