Книга Кошмар на Полынной улице, страница 51 – Дарья Буданцева, Мария Тович, Риган Хэйс, и др.

– Семен Николаевич Ласкин, – она ткнула в лицо Владу разворотом.

К грубой серой бумаге была приклеена пожелтевшая черно-белая фотография. Худой молодой человек в шляпе и просторном пальто гордо смотрел в объектив. Рядом стояла девушка с милыми кудряшками, скромно опустив руки на пышную юбку в горох. Молодая особа очень напоминала Варю, разве что одета была по моде 60-х годов.

– Он тоже променял меня – на облигации, внезапное наследство дальнего родственника, – печально проговорила Варя.

Губы Влада сложились в тонкую линию, глаза из-под прикрытых век смотрели с недоверием.

«Женушка окончательно поехала крышей».

Варя перевернула страницу. Следующее фото было уже цветным. На нем молодой мужчина с аккуратными усами, в светло-зеленой рубашке позировал рядом с Варей, на голове у которой вместо привычного хвостика буйным облаком разметались пережженные химией волосы.

– Это Олег. Олег был официантом в гостинице «Интурист», а хотел «Чайку», как у сына директора, и свою квартиру вместо комнаты в коммуналке.

Варя листала страницы альбома, на фотографиях мелькали разные мужчины. Их спутница меняла одежду и прически. Но скромной улыбкой и слегка грустными глазами везде сильно напоминала Варю.

– А это Коля, – она указала на размытое фото, где блатного вида паренек в бордовом пиджаке обнимал девушку, утонувшую в «вареной» джинсовке. Она казалась немного старше своих лет. Но под слоем синих теней, ярко-алой помады и кукольно-розовых румян было трудно угадать возраст.

– Коля мечтал стать криминальным авторитетом. И тут, на его счастье, рядом дамочка при бабле нарисовалась. Неплохой стартовый капитал для начинающего бандита.

«Любительница маскарада. Я и не думал, что через нее столько мужиков прошло», – Влад хотел съязвить по этому поводу, но прикусил язык. Связанным из них двоих был он, поэтому надо было держать себя в руках.

Вдруг Варя вздохнула и произнесла нараспев:

– А ведь тебе я тоже говорила, что люблю тебя.

– Вот-вот. Вспомни, Варюшка. Ты ведь не сделаешь плохо тому, кого любишь, дорогая, – ухватился Влад за сказанную ею недавно фразу.

– Но это можно исправить, – хмыкнула Варя. – Я верну себе слова, которые ты слышал от меня. Я достану их обратно.

В полумраке блеснуло лезвие небольшого ножа. Влад уперся ногами в деревянные половицы, стул скрипнул, сердце, казалось, подкатило к горлу.

– Эй, ты чего?

Варя склонилась над ним и приставила лезвие к вспотевшему виску. Ее лицо было очень близко, а дыхание отдавало сладковатым неприятным запахом. Влад никогда не задумывался над выражением «на затылке волосы зашевелились». Но сейчас он готов был поклясться, что почувствовал, как шевелюра на макушке пришла в движение от того, что он увидел.

Ожерелье! На шее у Вари болтались не почерневшие листья, как ему показалось сначала, а нанизанные на веревку высохшие человеческие уши!

Влад заорал и изо всех сил рванулся назад. Стул качнулся, и Влад повалился на спину, больно приложившись головой об пол. В глазах замелькали желтые пятна. Щека горела, по шее стекала теплая капля: лезвие приставленного к виску ножа оставило на щеке глубокий порез.

Лежа на полу, Влад извивался как уж, пытаясь выбраться из пут. Высвободив одну из ног, он изо всех сил лягнул Варю по голени. Девушка вскрикнула и от боли выронила нож. Пока Варя шарила руками по полу в поисках оружия, Влад перевернулся на бок и прямо как был, с привязанным к спине стулом, пополз к дверям. У порога Влад встал на колени, упершись лбом в пропахшие плесенью доски пола, поднял голову и вздрогнул. На высоком пороге дверного проема, выгнув спину, стоял кот. Его клочковатая шерсть топорщилась на загривке, как ржавые шипы. Феликс угрожающе зашипел, показав пожелтевшие клыки.