Онлайн книга «Кошмар на Полынной улице»
|
Я наткнулась на тапки в углу, сонно зацепила ветряные колокольчики и, проигнорировав неуютную колкость ковра под босыми ногами, распахнула дверь, уже готовясь излить на голову незваному визитеру все свое недовольство касательно его непредвиденного появления. В свете подъезда я узнала знакомые полноватые черты, грушевидную фигуру и неизменный светлый пучок волос на затылке. В то время как я удивленно разглядывала ее, писательница обеспокоенно и с любопытством смотрела на меня, и в ее глазах, впервые за время нашего знакомства, плескались дружелюбие и плохо сдерживаемое любопытство. – Привет, – сказала она и, улыбнувшись, помахала мне рукой. Другой она держала, прижимая к животу, коробку со сладостями. – Здравствуй… – сонное оцепенение как рукой сняло, я бросила быстрый взгляд ей за спину и снова опустила глаза, разглядывая порог. Позади был все тот же подъезд, только как будто немного и по-особенному другой. Пустой. А когда-то неприятная соседка стояла у меня на пороге и теперь улыбалась. И что-то заставило ее впустить. – Располагайся, – уже повернувшись спиной, сказала я. Пока она, с любопытством оглядываясь по сторонам, стаскивала ботинки в прихожей, пока вешала на крючок для чего-то взявшуюся куртку и гладила лосиху на стене, я не спеша прошла в кухню и проинспектировала пустые шкафы и полки холодильника. И когда я только стала такой рассеянной?.. Я достала связки хвостатых чайных пакетиков, перемешанных в конфетной вазочке, банку с кофе, ткнула в кнопку чайника, села на табуретку у стола и, нахохлившись в банном халате, стала ждать. Сквозь оконное стекло на стол и стену за моей спиной брызгало желтое весеннее солнце, зайчиками разбегающееся по обоям. Кухонное окно было единственным в квартире, выходящим на Астрал, а не в созданные из моих воспоминаний локации. Явно случилось странное, раз хмурое обычно небо сегодня озарилось такими красками. Странное и… очень хорошее. А я, как обычно, осталась в стороне от происходящего. Наглядевшись, писательница по-прежнему молча вошла в кухню. Отчаянная робость боролась в ней с отчаянной решимостью, в то время как она стеснительно блуждала взглядом по коллекции открыток на стене, бледнела и краснела одновременно, явно желая что-то сказать. Я вдруг с удивлением поняла, что совсем не знала ее прежде и ее образ в моем сознании был составлен чисто на домыслах, слухах и собственной неприязни к некоторым вещам. – Ты как будто сама не своя, – наконец произнесла гостья, устроившись на краешке дивана. – Не выспалась. Дежурство, – коротко ответила я. Писательница скомкала в руке салфетку, снова разгладила ее на скатерти, сделав вид, что заинтересована ее рисунком. Потом гостья подняла на меня осмелевшие глаза. Казалось, она задаст вопрос. – Нет. У тебя что-то случилось. Я заметила это по взгляду… Я неопределенно повела плечами, прикусив язык. Фраза попала в точку. «Мое сердце похоже на пуговицу: кто-то вырвал его из груди и пришил толстой ниткой. Оно не может биться, пока я ему сопротивляюсь. Но и уступить просто так не могу…» Вода в чайнике очень кстати закипела. Пар ударил в носик посудины, чайник пронзительно засвистел, испустив клубы пара. Спасибо, дружище, ты меня выручил! Пока я, пользуясь случаем, отвернулась, чтобы разлить по чашкам кипяток, пока нарочито долго искала в шкафу сахарницу, успевшие защипать глаза слезы испарились и даже появилась надежда, что неудобно начавшийся разговор получится повернуть в другое русло. Главное, чтобы она больше ничего не спрашивала. А говорить может все, что ее душе угодно. |