Книга Ее темный секрет, страница 48 – Риган Хэйс

Он лежал, не исчисляя более дней, месяцев или, быть может, лет. Долго Арден умирал от истощения, истлевал заживо, но дух упрямо не желал покидать бренную оболочку. Если бы он только мог видеть в темноте, то заметил выступающие ребра, но он и руками мог нащупать впавшие глубоко вовнутрь щеки. Вскоре ему начало чудиться, что он разлагается, и вонь гниения заполонила его ноздри. Смерть, на которую его бросили здесь, была ужасной, жестокой и ни с чем несравнимой.

Спасаясь от агонии, Арден говорил со тьмой. Он проклинал ее, звал обманщицей и кричал самые бранные слова, что только знавал его язык, а ей хоть бы что. Тьма все твердила свое «ничто не дается просто так», и посмеивалась над его беспомощностью.

На первых порах изголодавшееся чрево Ардена пожирало само себя, но однажды и голод покинул его. Превратившись в скелет, обтянутый кожей, он лишь сидел, скорчившись, и пытался подчинить себе власть над увядающим телом. Тьмы вокруг было хоть отбавляй — черпай да пользуйся, да только толку не было никакого. Лишь ненадолго Ардену удавалось вернуть себе прежний облик, а точнее, его видимость. Он ощущал, как на короткое время кости его обрастают округлыми мышцами и на зубах пролегает полоска губ. Однако стоит ему расслабиться, как вся ворожба сходила на нет. А впрочем, раз его не видит никто, то к чему стараться выглядеть красиво?

Ощущая, как сквозь костяшки пальцев утекает вечность, он все же продолжал эксперименты, ибо все, что у него осталось от прежней жизни — его тело, безграничная сила и время. Много времени.

Вновь и вновь он вынуждал ветхое тщедушное тело восстанавливаться, глушил чувство голода, а о любви и предательстве вовсе старался не вспоминать, словно тех не существовало. Он сконцентрировался лишь на себе самом, ведь больше ничего в этой бездне было не найти, не обресть. Сердце его зачерствело, обратилось в непробиваемый камень, уберегая впредь от любого обмана.

Считая свою силу безграничной, он, конечно, сильно заблуждался: связанный сильным заклятьем, он никак не мог вырваться из Пустоты, сколько ни пробовал. Но что, если это сумеет кто-нибудь извне? Арден не знал, сколько прошло десятков или даже сотен лет, пока он гнил в колдовской тюрьме, жива ли сейчас Ниррен или ее дети, которые наверняка у нее были. Тратя последние крохи жизненной силы, Арден тянулся наверх, к миру живых, чтобы хоть до кого-то достучаться.

Минуло много времени, прежде чем он заслышал голоса. Один, два, четыре, десять. Они все чего-то просили, кто скромно, а кто требовательно. Все желали получить нечто, способное в корне изменить их жизнь. Ему это было знакомо как нельзя лучше.

Научившись слышать живых людей, Арден научился и им отвечать. Он говорил как будто в никуда, но люди отвечали ему с той стороны и ожидали помощи. Он с болью в груди вспоминал соплеменников, которые также ждали спасения, находясь на границе жизни и смерти. И как тогда не мог устоять перед соблазном, так и сейчас он раздавал советы и делился частичкой темной силы, коей у него было в достатке.

Но как и прежде, ему этого было недостаточно. Он получил взамен избавление от тишины и одиночества, но хотел большего: свободы. Арден тешил себя хрупкой идеей, что раз уж дотянулся до людей отсюда, откуда, казалось, нет выхода, то, быть может, некто сумеет отыскать эту дверь и открыть ее снаружи?