Книга Ее темный секрет, страница 44 – Риган Хэйс

Отец вцепился в плечи дочери и сжал их так, что под кожей заныло.

— Ниррен, очнись же! Он уже не был Арденом, которого ты любила. То, во что его превращала тьма, нельзя назвать человеком. Он воплощение зла, которое должно было изничтожить, пока не поздно!

— Лучше бы я сама умерла.

Каждое слово Нандира Ниррен пропускала мимо ушей. Каждый оброненный им звук был для нее не более чем звон в ушах, писк надоедливого комара, надрывающегося над пульсирующей жилкой на шее. Она не могла ему более внимать. Не могла смотреть ему в глаза. Ниррен внезапно ощутила себя обездоленной сиротой, хотя Нандир был живее всех живых. Но когда последний крик Ардена отзвучал, отец для нее навеки умер.

Нандир, однако, не сдавался и продолжал верить в собственную правоту. Он верил, что слезы дочери вскоре высохнут, а горе ее утихнет за скорым брачным обрядом, которого ей уж никак не избежать. Но Ниррен знала, что этой ночи она не забудет и не простит ему никогда. Не простит, что стала соучастницей страшного злодеяния, втянутая в него обманным путем.

— Этот кинжал нужно сберечь, дочь моя, — сказал отец, протирая рукавом плаща окровавленное лезвие. — Мы не знаем, как далеко простираются силы Ардена. Альвейн допускает, что он еще может выбраться из заточения, и если это произойдет, мы должны быть готовы снова дать ему отпор.

Слова о возможном возвращении Ардена заставили Ниррен замолчать. Она во все глаза вытаращилась на старейшину, а затем вырвала кинжал у него из рук. Затем молча поднялась с колен и двинулась в сторону поселения, хотя ноги ее едва держали.

Отец поднялся следом и крикнул вослед:

— Ниррен, куда ты?

Дочь безмолвствовала и упрямо прокладывала себе дорогу через чащу. Нандир нагнал дочь и обеспокоенно добавил:

— Ты должна сохранить его, слышишь? Во имя наших потомков! Ради благополучия твоих с Хадригейном будущих дочерей и сыновей...

— Никаких детей у нас не будет, — отрезала Ниррен и отодвинула от себя ветвь. Та отпружинила и едва не хлестнула идущего позади Нандира, но тот успел увернуться.

— Что значит «не будет?»

— То и значит, отец, — отвечала она. — Я не стану женой Хадригейна. Не буду исполнять твою волю, ибо в помыслах твоих — корысть, а в словах твоих — яд.

Сказав это, девушка опрометью бросилась вперед. Отец выкрикивал ее имя, ветром долетавшее до ушей, сыпал вдогонку проклятьями и взывал к благоразумию, но Ниррен не остановила бега. Она неслась сквозь темные заросли, вновь окрыленная крохотной искрой надежды, и зажимала в ладони прохладную рукоять кинжала.

Как только Арден исчез, единственное, чего ей хотелось — отправиться вслед за ним или умереть. Но теперь Ниррен страстно желала лишь одного: воскресить любимого. Если для того потребуется разверзнуть твердь земли — она это сделает. Если Бездна затребует ее крови — она прольет ее.

«Если он воскреснет, то уничтожит всех нас», — послал Нандир ей свою мысль.

Но Ниррен больше не умела жалеть. Заключив любимого в Пустоту, она похоронила в себе милосердие. Когда Арден вернется, она встанет рядом с ним, чтобы исправить страшную ошибку: сожмет его руку и больше никогда не отпустит. Она будет завороженно смотреть, как пламя его ненависти поглотит все и вся.

Десять лет спустя

Суровые, необузданные волны уносили ее все дальше от родных берегов. Шаткая и ненадежная конструкция потрепанного годами суденышка грозилась вот-вот разлететься в щепки от напора жестокого океана. Вода заливалась за борт, вымачивала Ниррен до нитки, и лишь молитвы Богам уберегали ее судно. Умирать пока было рано, она знала это, и Боги знали, а потому несли навстречу иной погибели. Той смерти, которую она избрала себе сама.