Книга Эринии и Эвмениды, страница 80 – Риган Хэйс

Само собой, ученица, стоящая у преподавательского состава на хорошем счету и вызывающая гордость Уэст-Ривера по умолчанию, была среди учеников предметом зависти и даже неприязни. Но только мне удалось отличиться и поставить ее на место. Напомнить, что ее роль изначально заключалась в том, чтобы ползать возле Дэнни, а не виться вокруг нее, заполняя собою все видимое пространство.

В тот день Мэй тренировалась в бассейне перед грядущим важным соревнованием, победа в котором могла стать отправной точкой в ее спортивной карьере. Зная, что в поздний час душевые обычно пусты, я прокралась внутрь и щедро полила полы маслом.

Затаившись у выхода, я выжидала. И ожидание вознаградило меня звучным шлепком и громким, скулящим воем Мэй. Зверь попал в ловушку. Предусмотрительно отсчитав несколько минут, я все же вышла из укрытия, словно бы проходила мимо, и благородно склонилась к ней, оценивая ущерб и предлагая помощь.

Мэй упала совсем неудачно, как мне даже и не мечталось, — приземлилась прямо на бортик душевой кабинки. Перелом выглядел паршиво, хоть и остался закрытым: на месте травмы проступила жирная шишка, где прямо под кожей пряталась смещенная кость.

— Боже, Мэй, ты в порядке? — пропела я ангельским голоском. Руки мои бережно опустились на ее трясущиеся плечи, и, если бы Мэй не было так больно, она наверняка отшатнулась бы от меня.

Вместо этого она слезно заныла и осы́пала меня проклятьями. Сказала, что я слепая курица и должна позвать кого‑то на помощь, что я и сделала. Особенно не торопясь, я привела к ней медсестру, после чего выразила осторожную надежду, что все обойдется, и под гневным взором Мэй Лин вышла вон.

Травма оказалась непростой и потребовала месячного восстановления и полного покоя. На важнейшие в жизни соревнования Мэй так и не попала, и это заметно надломило ее дух. Когда мы встречались в коридорах или на общих предметах, Мэй непременно бросала на меня подозрительный взгляд. Вполне вероятно, она догадывалась, что за Аннушка разлила масло ^[32]так некстати, но обвинить меня без доказательств — все равно что ткнуть пальцем в небо. Камер возле душевых не водилось, меня никто не засек. Я знала, что кости неизбежно срастутся, а соревнований впереди будет еще немало. Главное, я отомстила Мэй Лин и осталась чистенькой. Это помогло мне взрастить полное бесстрашие для последующих козней против Сэйди Джонс.

Но вот минуло полгода, и я вновь не узнаю´ себя. Грани прежней безжалостной Беатрис размываются, растворяются, обнажая глубоко запрятанное чувство раскаяния.

Именно Мэй вчера стала последней точкой, после которой мне даровали выбор, какой Беатрис быть. Той, что тайно злорадствует, подставляя подножку врагу, или той, что отыщет в себе силы протянуть ему руку… Если Мэй я уже ничем помочь не смогу, то есть ли шанс остановить этот хаос прежде, чем он погребет под собой Даньел?

Мэй увезли в одну из лучших клиник Лондона. Уровень Брайтуотерского госпиталя, конечно, был достойным, но для тех, кто сидит на денежных мешках и расплачивается банковскими чеками, всегда сыщется местечко получше. Миссис Джонс, по слухам, вдохновилась примером семьи Лин и тоже начала подготовку документов для транспортировки дочери. Надежда, что где‑то, где трава зеленее, их детей приведут‑таки в чувство, гнала родителей подальше от злополучных мест. Им невдомек, в отличие от меня, что профессионализм врачей тут ни при чем.