Книга Потусторонним вход воспрещён, страница 100 – Екатерина Ландер

— Подозрительным он не выглядит. Ну… с учетом всеобщей атмосферы. Может, обычный посетитель? Такой, как мы…

Лёня скрестил руки на груди, покачнулся, перекатываясь с мыска на пятку:

— На Потустороннем Перепутье нет людей в привычном смысле, но зато есть произведения искусства. Древние Потусторонние выбирают свой облик в зависимости от того, что видели на Изнанке, так как никогда не встречали современных нам людей и животных. Как средневековые художники, рисовавшие заморских животных, к примеру. Там еще есть фишка с памятью и типология, но тебе пока ни к чему… В общем, размер и облик существа зависит от силы Потустороннего. Перевоплотиться в человеческий вид и возродиться в верхнем мире редко кто может. Это вам не мелкие создания, шастающие с Изнанки туда-сюда. Чтобы закрепиться наверху, нужно много энергии. Такая, как правило, выплескивается в момент серьезных катастроф. Нарочно подстроенных катастроф. Так что никогда не покупайся на чью-либо добродушную внешность…

Мне вспомнились картины Иеронима Босха: востроносые юркие существа тащат сопротивляющегося человека к кипящему котлу, огромная тварь проглатывает толпу народа, черти тычут копьями грешника, воины с крысиными лицами пируют за столом с монахами. Всяческие жуткие полузвери, полурыбы, полулюди смешались в безумном хаосе происходящего.

— А ты думаешь, он Потусторонний?

Я по-новому посмотрел на чудаковатого парня. Неужели? Да нет! Обычный, разодетый павлином самовлюбленный пижон.

— Надо проверить.

— Как?

— Самый простой способ — по тени. Но в темноте или в пасмурном Питере это редко помогает. Еще можно пролить воду.

В этот момент Марго будто нечаянно опрокинула стакан на колени ухажеру и принялась наигранно извиняться.

— Молодец девчонка, — цокнул Лёня. — Далеко пойдет. Но зря она так резко. Могут догадаться.

— И? Что она поняла?

Издалека не разглядеть было, что произошло дальше.

— Она ошиблась немного.

Марго и Вольдемар залпом допили принесенные коктейли, и он подал ей руку, приглашая потанцевать. Надя все не появлялась.

— Тогда чего мы здесь ждем?

— Мы наблюдаем.

В ухе у Лёни торчал наушник прибора дистанционной связи. Он нажал неприметную кнопку:

— Медь, как у вас? Хорошо.

Промежуточного ответа я, само собой, не услышал.

Сзади раздался радостный визг и сразу после — редкие, но активные аплодисменты.

Возле зеркала целовалась молодая парочка. В стекле над их отражениями горели цифры — шесть и восемь. Шестьдесят восемь лет счастливой жизни вместе? Действительно неплохо.

Очередь потолкалась, качнулась вперед, продвигаясь на полметра.

Я бросил взгляд на барную стойку. Освободившиеся места уже заняли, а Марго с Вольдемаром растворились среди костюмированной толкучки.

Непонятное беспокойство заскреблось внутри. Что-то не так. Иллюзия обманчивой беспечности выглядела непрошибаемой. Но именно это и выдавало фальшь. Вычищенная, приглаженная обыденность, от которой мурашки бежали по коже.

— Не грусти, красавчик, когда-нибудь и ты встретишь «ту самую». — Проходящая мимо девушка игриво подмигнула и, спустившись с подиума, увлекла своего кавалера танцевать. Присутствие Лёни осталось для нее незамеченным. Лаборант хмыкнул вслед.

Тут раздался короткий, будто стыдливый, вполсилы, крик. Я вздрогнул.

Возле зеркала-предсказателя образовалась спонтанная давка. Парень толкнул девушку в плечо, взвизгнул: «Значит, ты все это время была с ним! Думала, я не узнаю?!» Девушка растерянно забормотала оправдания. Радость на лице мгновенно сменила стыдливая оторопь.