Книга Потусторонним вход воспрещён, страница 98 – Екатерина Ландер

— Утомилась? — поинтересовался он и тут же подхватил и лихо завертел меня в стремительном па. Я почувствовала себя безропотной куклой в его руках. Передвигался Вольдемар с такой скоростью и плавностью, точно скользил по невидимому слою льда.

Я едва устояла на ногах, но решительно помотала головой.

— Опять врешь. И опять мне нравится, — улыбнулся Вольдемар. — А ты знаешь, что в древности люди танцевали, чтобы отдать энергию потустороннему миру? Миру духов и предков. Что на самом деле это не развлечение, а ритуал? Главное, не отдать себя целиком, иначе… — Он изобразил предсмертный хрип и судорогу.

Мы уходим от темы…

— Ты так беспокоишься о людях… — закатила глаза я. — Но ведь ты не человек.

— Однако был им. Вплоть до августа одна тысяча восемьсот семьдесят шестого. — На секунду почудилось, что Вольдемар вздохнул, и сожаление во вздохе было совершенно искренним. — А теперь этот город — и мой дом тоже. Что бы ни говорили твои друзья.

— Тогда почему пропадают дети? Раз Потусторонние и обычные жители должны быть заодно, — вновь подступилась я.

Вольдемар ответил неожиданно легко:

— Их уносит невский ветер. Первозданные силы здешних мест берут свое. Неизвестно, какую цену придется заплатить горожанам за промедление. Быть может, случится наводнение, которое по силе превзойдет потопы в тысяча семьсот семьдесят седьмом или тысяча восемьсот двадцать четвертом? Кто знает…

— Но наша семья вообще не отсюда. Мы приехали неделю назад!

— Твою сестру это не спасло. И не спасет никого, пока ты не вернешь ключ. Где он, Марго? Может быть, хватит ломать комедию? Ты ведь и так услышала слишком много… — Последние слова он не произнес вслух, губы Вольдемара оставались плотно сомкнутыми, но далекое слабое эхо не то чувств, не то мыслей внезапно прошелестело в голове. Что это?..

Я отшатнулась, в негодовании сбросила руки Вольдемара с талии и вспыхнула:

— Ты врешь! Это вы украли Василиску! Вы все подстроили! Вы!

Кровь прилила к щекам, защипала настойчиво, жарко. Надо отдать должное: Потусторонний даже лицом не дрогнул. Не выходя из образа, он отступил на пару шагов, игриво уклоняясь от волны звука. Деланно поморщился:

— Вздор! Варварство! Совершенная первобытность! Наш народ не такой. Цивилизованные существа вообще не решают вопросы подобным образом… — Вольдемар галантно поклонился, одной рукой касаясь пенных кружев на груди, а другую отводя в сторону. Я невольно проследила за его жестом.

…Она стояла шагах в пятнадцати от нас, в луче падающего от прожектора света, в незнакомом батистовом платье — белом, похожем на старомодную ночную сорочку. Волнующаяся толпа между нами расступилась в разные стороны, отхлынула черной безликой волной.

— Василиска, — выдохнула я.

Призрак сестры качнул головой, поднял глаза и бесцветным, беспомощным взглядом слепого уставился сквозь пространство. Она напоминала фарфоровую куклу — почти живую, но только почти. Бесплотная душа, запертая в ледяном подземелье клуба.

— Как можно забрать то, что даже на руке не взвесить? — одними губами прошептала я, протягивая ладонь навстречу, будто могла протянуть ее сквозь весь зал, схватить Василиску за локоть, подтолкнуть к себе, укрыть, сберечь. Спасти.

Бледная Лискина фигурка опять покачала головой — медленно, очень по-взрослому и серьезно — и отвернулась, в полуобороте поманив за собой.