Книга Потусторонним вход воспрещён, страница 190 – Екатерина Ландер

Возле колонны, прильнув к сетчатому ограждению, стоял и всматривался в плесень Ярик. Заметив его, единственного живого в жутком кукольном спектакле, я рванул навстречу, огибая и расталкивая собравшихся кучками кукол. Никто из манекенов не обратил на меня внимания.

Я старался не выпускать Ярика из вида, но когда добежал до колонны, его вновь и след простыл. Тучи рассеялись. Крест в руках ангела на вершине колонны горел золотом в свете заходящего солнца. Сверху посыпалась мраморная пыль. В носу защипало. Мелкая соринка попала в глаз, выступили слезы. Я зажмурился.

Сквозь тишину, нарушаемую только шорохом кукольных сердец, проклюнулись звуки внешнего мира. Стали слышны отдаленные гитарные переливы уличного музыканта под аркой Главного штаба и гул проспекта.

Когда я открыл глаза, иллюзия исчезла. Растворилась так же быстро и мимолетно, как возникла.

Ребенок на руках стоящей рядом женщины уронил игрушку и сморщил лицо, готовый заплакать. Двое подростков, дурачась на камеру, записывали видео на фоне сцены. В ногах молодой пары, что стояла обнявшись в паре шагов от меня, сновала лохматая собака с нависшей на глаза челкой.

Вольдемар продолжал ухмыляться, ловко держа интригующую паузу. Даже музыка стихла, оставшись едва различимым отголоском в динамиках.

— Молодой человек! — внезапно окликнули меня. — Эй!

Я обнаружил себя висящим на заборе возле Александровской колонны. Холодная металлическая сетка впивалась в ладони, ботинки скользили, основание изгороди, придавленное для устойчивости бетонными блоками, пошатывалось. Совершенно не помню, как сюда забрался…

Я посмотрел через плечо. Возле забора, уперев руки в бока, стоял залихватского вида человек. Разве что полицейская форма на нем смотрелась как будто взятой с чужого плеча. Такому цепкому взгляду, и соболиным бровям, и гусарским усам нынешний двадцать первый век разительно не подходил.

— Старший лейтенант Ряженый, полиция Василеостровского района, — представился он бегло, проглатывая и комкая слоги. — Быстро слезьте с ограждения!

— Простите.

Я послушно спрыгнул на землю, отряхнул ладони. Однако все мое внимание было сосредоточено исключительно на том, что происходило на сцене.

Словно в ответ на это, Вольдемар произнес пафосно, с игривой насмешливостью и полной убежденностью в своей правоте:

— Я знаю: тот, кто должен, услышит меня сейчас. И пусть передаст своим. Если уйдет отсюда. У вас есть то, что нам нужно. Вы без права прибрали это, решив, что настоящему оно нужнее. Но не все попадут в будущее, потому что не все умеют помнить прошлое! И скоро — совсем скоро! — настанет день, когда мы перестанем скрывать свои способности и дадим отпор!

Голос торжественно взвился над площадью и опал, врезаясь в толпу. Люди инстинктивно попятились в стороны. Среди присутствующих пронесся ропот.

Зрители высматривали что-то на земле, изумленно шарахаясь и отдергивая ноги. Рядом вскрикнули — негромко, на пробу, еще не сообразив, точно ли следует бояться или все это часть шоу.

Щиколоток коснулось нечто мягкое, обволакивающее. Прикосновение было неприятным — как влажным махровым полотенцем. Я отпрянул и опустил взгляд. По каменной брусчатке площади скользила живая, раздувающаяся зеленая масса. Хищная плесень с неестественной быстротой перетекала с одного места на другое, вытягивалась вперед длинными щупальцами. Людей она игнорировала. Зеленые ворсистые наросты, бурно вздымаясь и опадая, стремительно стягивались к центру Дворцовой. Прямо ко мне…