Книга Потусторонним вход воспрещён, страница 192 – Екатерина Ландер

Дослушав восторженные возгласы, Вольдемар шумно и разочарованно выдохнул в микрофон:

— А теперь, — услышал я, — добро пожаловать в Безвременье! Лучше бегите…

Послышался глухой стук свалившегося на сцену микрофона и следом — пронзительный звон, на грани с ультразвуком, всколыхнувший площадь.

А потом раздался оглушительный грохот, и половину неба заслонила длинная, необратимо приближающаяся тень…

В потрепанном временем и событиями ОВД стояла мертвая, звенящая тишина. Сперва мне показалось, будто я оглох.

— Зря мы туда полезли, — сказал я, от долгого молчания решивший хоть что-нибудь сказать. Мне мучительно не хватало поддержки, возможности выговориться, обсудить случившееся.

Нас заперли в закутке, отгороженном от остального коридора решеткой. Вдоль стены тянулись длинные скамейки. Когда нас привели, в углу камеры спал, подложив свернутую шапку под голову, мужик в потрепанных синих штанах и куртке. Он ворочался и всхрапывал во сне, точно грифон. Убедившись, что тот жив и ведет себя безобидно, я отвернулся и больше не смотрел в ту сторону.

Прошла пара часов, может больше. Время тянулось пережеванной до безвкусия жвачкой. От усталости и бессонной ночи тело звенело и наливалось прямо-таки свинцовой тяжестью. Руки и ноги казались не принадлежащими мне. Телефоны у нас отобрали, а часов на обшарпанной стене, выкрашенной в удручающий хвойно-зеленый, я не нашел.

Попробовал уснуть, привалившись затылком к прохладной стене, но куда там. Стоило прикрыть глаза, картинки вспыхивали в голове сами собой. Яркие. Страшные.

Раз… По колонне проходит волна, затем столп вздрагивает и разрывается изнутри ударной волной небывалой силы. Высеченные брызги мрамора разлетаются во все стороны.

Два… По асфальту проходит гул. Земля дрожит и дыбится под ногами, лезет в стороны раскуроченной плиткой под напором разумной плесени.

Три… Обезумевшая толпа разбегается прочь, а на фоне густого весеннего неба летят глыбы расколотой мраморной колонны. И тень Александрийского столпа медленно и неотвратимо, как в замедленной съемке, заслоняет солнце и клонится все ниже, ниже, ниже…

— Ты все испортил, — бросил Ярик как бы невзначай.

— Я?!

— А кто полез на колонну?

— Я увидел, как ее облепляет эта дрянь!

Секунд на десять повисла колкая, ледяная пауза. Ярик буравил меня взглядом.

— Ты до сих пор не понимаешь, серьезно? Ты увидел образ того, что произошло через несколько минут. А надо было хватать Потустороннего, которому подчинялась звездная плесень! Я этим и занимался. — И припечатал: — Пока ты дрался с ментами!

— Не надо было бросать меня одного, — буркнул я, впрочем не особо убедительно. — И ни с кем я не дрался.

— Если б не твои психи возле клуба, хрена с два Лёня бы кинул пакет в реку.

Высказавшись, Ярик замолчал, а я пока старательно переваривал услышанное.

Если бы не я… Если б…

За стеклянным окошком дежурного работал телевизор, но стул возле озаренного лампой стола пустовал. Беззвучные кадры усыпанной обломками и бетонной пылью Дворцовой сменяли друг друга на экране с гипнотизирующей быстротой.

Теперь Ярик ерзал, хмурился и беспрестанно постукивал ногой по полу, будто голос ведущей экстренного выпуска новостей транслировался ему прямо в мозг.

Я решил зайти с другой стороны:

— Вольдемар сказал: «У вас есть то, что нам нужно». Значит ли это, что он знает, как выглядит Ключ-от…