Книга Потусторонним вход воспрещён, страница 193 – Екатерина Ландер

Договорить я не успел. Ярик вспылил:

— А я предупреждал Лёню, что он пожалеет. Что его доброта нас на Изнанку загонит! И что?

Он вскочил и в сердцах пнул скамейку. И взвыл, хватаясь за ногу — ту самую, которую совсем недавно «подлатал» Гусев.

Спящий мужик заворочался, обматерил нас, не размыкая век, и снова затих, уткнувшись носом в воротник. Как ни странно, Ярик мгновенно утихомирился. Отдышался, небрежно махнул на дверь:

— Давай вон, лучше поколдуй над замком. Ты должен уметь. Товарищ потомственный Хранитель Города.

Я с сомнением проследил за его рукой. Побег из отделения полиции не казался мне хорошей идеей. Хотя бы потому, что взлом замка посредством силы мысли представлялся мне чем-то настолько же фантастическим, как, скажем, попытка взлететь, активно размахивая руками.

Я попробовал отвлечь Ярика:

— Я хотел сказать, ну… Он говорил так уверенно. Будто знал наверняка, что мы услышим. И Кшесинская говорила о каком-то госте. Насчет ключей. Трезубец Нептуна. Адмиралтейство. Может, все это был очередной морок? Как тогда, в клубе… А, ты не видел клуб. Забыл. Извини…

Ярик слушал мое спонтанное и не слишком внятное выступление не моргая, и за напускным спокойствием на его лице читались озадаченность, досада, разочарование, негодование и еще много чего, во что я решил не вглядываться.

— Все равно ничего не нашли. Чего гадать-то теперь?.. Только время потеряли. Разве можно было верить пустым словам балерины?

Он снова уселся на скамейку, а я остался бестолково стоять, не зная, куда податься. Ощущение собственной постыдной неумелости еще никогда не было таким острым.

— Зря я отдал амулет Кшесинской.

— Что?

— Может, хоть так нашли бы Ключ…

В дальнем конце коридора зазвучали твердые шаги. Вернувшийся дежурный в застегнутой наглухо куртке вытянул из кармана ключи от клетки, завозился.

— На выход. За вами пришли, — глухо отозвался он прокуренным голосом.

Я обернулся.

На пороге стоял Лёня. Хмурый, старательно прячущий недосып за нарочитой небрежностью:

— Что? Желаете остаться на ужин? «В тюрьме сегодня макароны»?

Ярослав пружинисто поднялся, заспешил на выход. Я чуть замешкался, натягивая куртку. Жестом контролера, возвращающего проверенный билетик в кинозал, Лёня протянул нам наши мобильники.

— Почему так долго? — не скрывая раздражения и обиды, пожаловался Ярик.

— Приехал как смог, — пожал тот плечами.

Клацнула дверь, загремели ключи, лязгнул, вновь запираясь, замок. Я поспешил к выходу за лаборантом и Яриком.

— Что по новостям? — спросил Ярик уже на крыльце полицейского участка. Лёня сбежал по ним вприпрыжку, на ходу вытягивая из кармана брелок с ключами. Я заметил припаркованный возле поребрика знакомый ретроавтомобиль.

Открывая дверь со своей стороны, Лёня обернулся. Кинул на нас мрачный взгляд, но промолчал. И в отсутствии ответа мне слышалось отчетливое: «Лучше не спрашивай».

Ярик забрался на переднее сиденье. Мне ничего не оставалось, как лезть назад. Лаборант подождал, пока мы оба устроимся. Завел мотор, отчалил от крыльца ОВД.

Все это время царило неприятное молчание.

— Они считают, мы тоже замешаны, — неприязненно бросил Ярослав, поглядывая в зеркало заднего вида на дверь и синюю ведомственную табличку возле нее.

— Теперь не считают. Решили, — отозвался лаборант. Точнее, Хранитель. Мысленно я так пока и не свыкся с новым словом. Со своей принадлежностью к нему — незнакомому, понятному лишь смутно.