Книга Потусторонним вход воспрещён, страница 92 – Екатерина Ландер

— У меня тут встреча. Ты не подскажешь… — Я замялась.

Надя мгновенно потухла, натурально погасла изнутри:

— Во как? Я думала, ты здесь с Васькой. Кстати, и он куда-то ускакал. Вот, блин, уж на сковородке!.. Пошли, найдем.

— Да, но… Кое-кто хотел со мной поговорить.

Скрывая неловкость, я снова огляделась. Ни Васи, ни кого-либо из Института в поле зрения не попадалось. Меня захлестнула секундная беспомощная оторопь, но я постаралась взять себя в руки.

«Соберись! Все в порядке, Марго. Они где-то рядом. Давай!»

— Ну и фиг с ним. Тогда возьмем по коктейлю? Возможно, тот, кого ты ищешь, возле бара?

Не дождавшись ответа, Надя потянула меня за руку к похожей на необъятную аметистовую друзу барной стойке, где оставались свободными несколько высоких стульев на крутящихся ножках. Мы взобрались на скользкие покатые сиденья. Надя махнула бармену, что-то сказала, беспечно улыбаясь — блеснули в свете многочисленных лампочек, отражений и фонариков ровные мелкие зубы. Бармен охотно кивнул и подмигнул ей. Надя звонко рассмеялась. Кажется, она чувствовала себя здесь как рыба в воде.

— Выбирай напиток. Советую «Ретроградный Меркурий» — отвал всего! — Она вдруг засуетилась. — Я ща. Буквально секундочку. Извини-извини тысячу раз.

Не успела я и рта раскрыть, чтобы спросить, а где, собственно, меню, откуда следовало «выбирать», как Надя вспорхнула с едва занятого места и, махая одной рукой кому-то возле очереди в туалетный закуток, а другой поддерживая шляпу, засеменила навстречу. Двухвостая неспокойная сорока, стащившая под шумок цилиндр провинциального фокусника…

— А почему не «Петроградный Меркурий»? — машинально усмехнулась я последним ее словам, но на шутку никто не отреагировал. Сидящие по обе стороны молодые люди и девушки ничего не услышали.

Я почувствовала себя неуютно и вдруг запоздало сообразила, что телефон остался в раздевалке вместе с верхней одеждой. Стоило взять его, чтобы как минимум записать на диктофон разговор с этим… Вольдемаром.

Теперь меня мучило беспокойство. Вернуться? Или не рисковать? Тут я хотя бы остаюсь на виду и потому — в относительной безопасности. Я медлила.

Кончился танцевальный трек, и тут же, без промедлений, заиграл другой.

Низкий раскатистый звук, среднее между вибрацией струны и ритмичными ударами в барабан, задрожал в желудке, отдаваясь приятной щекоткой в пальцах рук и ног. По спине побежали мурашки. Вспомнился губной инструмент шаманов из африканских племен: деревянная штука, которую зажимают зубами и играют, дергая короткие металлические рычажки.

Два голоса — мужской и женский — эхом вкрались в ритм, заползли в уши, зашептали с мягкими придыханиями:

I want to know how to survive in the nightlife.

The truth and dare of the drug for the first time.

I click my heels and dance with the heat rise.

I want to know how to survive in the nightlife. [35]

…И внезапно взорвались чечеткой ударных и басистыми гитарными рифами.

— Что. У вас. Тут. Бесплатное? — перекрикивая шум, раздельно произнесла я, стараясь избавиться от наваждения.

Расставлявший посуду бармен дернул цветной челкой, поглядел исподлобья как на невменяемую. Стаканы двигать при этом не перестал.

— Вода, — глухо произнес он. Музыкальные вибрации поглотили его голос, но я прочитала ответ по губам.