Книга Две невесты генерала дракона, страница 36 – Кристина Юраш

— Нет! Пожалуйста, остановись!

Тонкие стены дрогнули от моего крика, и я заметила, как его глаза начали тускнеть, словно он борется с чем-то внутри себя. В его движениях — безумие и разрушение, но в глазах я увидела проблеск боли, страха и отчаяния.

Быстрее! — послышались крики санитаров и топот ног.

Меня потащили к двери, а я плохо понимала, что происходит вокруг меня.

Я почувствовала, как меня толкнули за дверь, прикрывая мой отход.

— Только не делайте ему больно! — закричала я, понимая, что мне невыносимо думать о его боли!

В этот момент генерал вдруг замер, словно сомневаясь, и в его взгляде появилась смутная искра разума. Он медленно задышал, словно пытаясь вернуть контроль над собой.

О, по его лицу было видно, сколько усилий ему стоило сдерживать натиск ярости.

В его взгляде мелькнуло что-то вроде внутренней борьбы, и я поняла, что, несмотря на ярость и хаос, он все еще человек. Мне оставалось лишь найти способ его вернуть.

— Ты цела? — спросила Мадам Лоуфул, когда я пыталась отдышаться.

Дверь с грохотом закрылась. И тут же в нее что-то врезалось с жутким грохотом.

— Да, — шепнула я. Надежда, что он сможет себя преодолеть, тут же угасла. Громкий жуткий драконий рев разнесся по больнице, а я предпочла бы не слышать его.

— Ну как тебе? — спросила Мадам Лоуфул, пока магия снова окутывала дверь. — Ну понятно. Ты еще под впечатлением. Теперь ты понимаешь, с кем тебе придется иметь дело?

Я промолчала. Мне еще сложно было что-то ответить.

— Теперь ты должна будешь настоять, чтобы он находился здесь пожизненно, — сказала Мадам Лоуфул твердо. — И постараться мягко, как ты умеешь, объяснить семье Моравия, что его состояние — неизлечимо. У меня пока не хватило духу сказать им правду. Может, получится у тебя?

Неизлечимо? В смысле?

Я все еще не могла поверить. Эти слова прозвучали, как приговор. Цепочка событий напоминала домино. Я, руководствуясь самыми лучшими побуждениями, толкнула первую костяшку, она уронила следующую и так по цепочке. И теперь я слышу, что последствия необратимы…

— О! Ночные визитеры? — внезапно услышала я голос Мадам Лоуфул. — Ну, видимо, привезли новую пациентку. Днем же им стыдно ехать! А то мало ли, что соседи скажут!

Санитар отошел от Мадам Лоуфул, что-то шепнув ей, а та вздохнула.

— Ну что ж! Иду принимать! — заметила она, оставляя меня в коридоре.

Я услышала, как цокают ее каблуки по полу, и как шелестит ее платье.

Не помня себя от мучительного чувства вины, я прошла по коридору и подошла к окну. Под фонарями стояла роскошная карета. Дверца открылась, а я увидела, как двое мужчин вытаскивают из кареты растрепанную девушку в одной ночной рубашке. Ветер трепал ее волосы, она вырывалась, кричала, а ее лицо было искажено гримасой боли. За всей этой картиной наблюдал молодой красивый мужчина, который тоже вышел из кареты. Он же поприветствовал кого-то, что-то объясняя на ходу. Я не видела, с кем он разговаривает, но понимала, что с кем-то из персонала. Жестом руки он указал на девушку, которая уперлась и с ужасом смотрела на окна.

Где-то неподалеку послышались приглушенные шаги и надрывный женский плач: “Пустите меня! Умоляю!”.

— … набросилась на меня с ножом, — уверенный мужской голос что-то объяснял в гулком холле.

— Неправда!!! — истерично закричал женский голос, захлебываясь от рыданий. — Неправда! Умоляю! Пустите!