Книга Дочь врага Российской империи. Гимназистка, страница 132 – Василиса Мельницкая

Кухня оборудована плитой, работающей на обыкновенном электричестве. Здесь же шкафы с посудой, холодильник. Из крана текла вода. Уверена, здесь и ванная комната есть, и канализация, подключенная в общую систему дома. И вентиляция тоже, иначе дедушка задохнулся бы в этом подвале.

— Ты ни о чем не спрашиваешь, — заметил дедушка, наполняя водой чайник.

— Не представляю, с чего начать, — ответила я. — Полагаю, вы все-таки мой дедушка, потому что дверь я открыла своей кровью. О том, что этот дом когда-то принадлежал Морозовым, я слышала. Но я не знаю вашего имени.

— Борис Васильевич Морозов. — Он повернулся ко мне и склонил голову, представляясь. — Отец Ивана, твоего отца.

Да уж точно не маминого, если кровь Морозовых — ключ для входа в убежище.

— Я не помню… Я почти все забыла, но, кажется, бабушка жила одна, — сказала я. — Вы давно… здесь?

— Ты права, я не жил с женой.

Дедушка открыл шкаф, достал оттуда коробку с чаем. Я успела заметить, что полки заставлены пачками, коробками и банками с едой. Что ж, он тут определенно не голодает. И в холодильнике, наверняка, что-то есть, не для красоты же он тут стоит.

Мы оба молчали, пока он заваривал чай. Наконец, он поставил на стол две чашки и сахарницу.

— Сладкий кофе помог бы тебе лучше, но и черный чай бодрит, — сказал дедушка. — Обязательно с сахаром.

Странно-то как. Он будто знает обо мне… всё? Как минимум, знает то, что я не сплю вторую ночь подряд.

Карамелька на плече зашевелилась, перетекая на соседний стул, и я протянула ей кусочек сахару. И только потом спохватилась:

— Вы же не против?

Дедушка отрицательно качнул головой.

— Пей чай, Мила. Я расскажу тебе то, что должен.

С минуту он смотрел на меня, и я пожалела, что закрыла эмоции. Угадать, о чем он думает, я не могла, почувствовать — тоже.

— Дом этот строил не я. И убежище — не мое. Но я знал о его существовании. И о тайных ходах знал. Я готовил убежище заранее. С тех пор, как… — Он замялся, отвел взгляд. — Я эспер. Из всех доступных способностей лучше всего развилась одна-единственная. Ты знаешь, когда такое случается?

— Нет.

Чай был крепким, в голове прояснялось. Легче от этого не становилось. Вопросов становилось все больше, но отчего-то я ощущала, что ответов на все не получу.

— Ясновидение, — произнес дедушка с нескрываемым отвращением. — Оно либо есть, либо нет. Но если оно есть, то другие способности не развиваются вовсе.

— Вы предвидите будущее?

— Не предвижу, а вижу. Не предсказываю, а знаю. И поверь, это очень тяжело. Это не дар, а проклятие.

Охотно верю. Если он знал, что сына казнят, а род уничтожат… Брр! Хорошо, что у меня нет такого дара.

— Изменить что-либо в том будущем, что я вижу, невозможно, — продолжил дедушка. — Так что спрашивать меня о том, что тебя ждет, бесполезно. Я не отвечу.

— А о прошлом? О прошлом… можно? — поинтересовалась я. — Например, о том, кто подставил моего отца?

— Этого я не знаю. Я вижу кусочки будущего, как… — Он задумался. — Как кусочки мозаики. Очень редко они складываются в понятную картину сразу.

— А рассказать, что…

— Нет, — перебил он. — Не могу. В этом нет никакого смысла. Ты не узнаешь, кто, потому что я видел будущее Ивана, твое будущее, но не тех, кто планировал заговор.

— Заговор? — переспросила я. — Так это был заговор… против отца? Против рода?