Книга Дочь врага Российской империи. Гимназистка, страница 140 – Василиса Мельницкая

— Здравствуй, Яра. — Матвей наклонился, чтобы поцеловать мне руку. — Ты прекрасно выглядишь.

— Благодарю, — улыбнулась я.

— Даже не верится, что ты — та девочка из детского дома.

Улыбка сползла с моего лица. Возможно, Матвей был уверен, что говорит комплимент, но мне детдом ни о чем хорошем не напомнил. А еще я почувствовала, что Матвей нервничает и… не уверен. Понятия не имею, в чем именно, но не уверен. Жалеет, что пригласил меня на свидание? Или это не свидание вовсе? Он же сказал… что нам надо поговорить? А, нет. Ему надо что-то сказать.

Хорошо, что Матвей не эспер, иначе почувствовал бы, как мое настроение падает. Верно, он пришел без цветов, без подарка. А еще некстати вспомнилось, как он отстранился, когда я его обняла после нападения собаки.

Надо спросить у Александра Ивановича, не изобрели ли для эсперов таблетки от гормональных качелей. Это же не только у меня такая проблема, в академии полно половозрелых парней. Как-то они выпускают пар? Хотя… Мужчинам, наверное, проще.

— Пройдемся? — предложил Матвей. — Погода хорошая.

— Ага, — согласилась я.

— Она выглядит, как обычная кошка, — заметил он, протягивая руку к Карамельке. — Можно погладить?

— Можно, — ответила я. — Так она и должна выглядеть, как обычная кошка. На ней ошейник, поддерживающий иллюзию.

Карамелька мурлыкнула, подставляя уши под ладонь, а после вновь улеглась на моем плече. Мы медленно пошли по Невскому проспекту.

— Как учеба? — спросил Матвей. — Это же твоя первая неделя в гимназии.

Я покосилась на него недовольно. Нашел же тему для разговора! Что ж, попытаюсь быть вежливой девочкой.

— Учеба толком не началась. Ознакомительные лекции, — сказала я. — На следующей неделе тестирование на уровень силы и на специальность. Потом нас распределят на целительство и бытовую магию.

— Как испытание прошло?

Тут я не выдержала. Это что же получается, все знали о дурацкой традиции, и мне никто ни слова не сказал? Сволочи!

— Если ты о ночной прогулке по подвалу гимназии, то великолепно, — съязвила я. — Это лучше, чем лошадей на конюшне красть.

Матвей фыркнул, будто я сказала что-то смешное. Наверняка, ему весело, потому что мое «испытание» — ничто по сравнению с кадетскими цуками^[4]. Но я все равно почувствовала обиду. И Карамелька забеспокоилась, уловив мое настроение.

Почему так? С точки зрения здравого смысла это «свидание» — глупость. Достаточно напомнить себе о разнице в возрасте. Я, на минуточку, значительно старше Матвея. И все, что на мне «висит», к романтическим прогулкам не располагает. Но я хотела расслабиться, отдохнуть, поддаться гормонам. И, в итоге, веду себя, как самая обычная юная барышня, зацикленная на парнях.

— Матвей…

Я остановилась, пожалуй, не в самом удобном месте. Людской поток был таким оживленным, что меня пару раз успели толкнуть, прежде чем Матвей уволок меня с середины тротуара к крыльцу булочной. Карамелька спряталась под пальто, высунув наружу мордочку.

— Не лучшее место для разговора, — сказал он.

— Ты специально пригласил меня туда, где невозможно поговорить? — огрызнулась я.

— Думаешь, я много мест знаю, куда можно пригласить девушку? — Он прищурился. — Здесь, хотя бы, меньше шансов попасться кому-то на глаза.

— Ты кого-то боишься? От кого-то прячешься? Или не хочешь, чтобы нас увидели вместе? — выпалила я. И продолжила, не дав ему ответить: — Прости, что не предупредила сразу, но за мной следят после нападения собаки. Если Александр Иванович все тебе рассказал, то не надо объяснять, почему. И ты мог бы сразу сказать, что не хочешь меня видеть, потому что я… — Голос пришлось понизить до шепота. — … дочь преступника.