Книга Дочь врага Российской империи. Гимназистка, страница 143 – Василиса Мельницкая

В Кофейный домик я вошла под руку с Матвеем. К слову, благодаря ему не пришлось плутать по Летнему саду.

Мы не опоздали, но пришли одними из последних. И, оказалось, что Матвея знают все старшекурсницы. Я успела заскучать, пока он со всеми здоровался. А новички выстроились в очередь, чтобы с ним познакомиться.

Внимание всех присутствующих было приковано к нашей паре, и я не сразу заметила Ольгу, а рядом с ней — Бестужева. Они и не стремились к нам подойти. Когда я увидела их, то Ольга порывалась уйти, а Сава удерживал ее за руку и что-то говорил, наклонившись к уху.

Можно считать, маленькая месть удалась. Жаль, что мои объяснения успокоят Ольгу. А вот Бестужева я тут увидеть не ожидала.

— Я его не приглашала, — сказала я Матвею шепотом, улучив момент.

Он тоже заметил Бестужева и хмурился, поглядывая в его сторону.

— Пойдем. — Матвей потянул меня к Ольге и Савелию. — Подойдем первые.

Я не сопротивлялась, хотя очень хотелось сделать вид, что я их не знаю. Ольгу — из-за вранья насчет испытания, пусть даже лично мне она ничего не обещала. Савелия — из-за его детских обид. Но…

— Привет, Олечка! — обрадованно воскликнула я. — Сюрприз! Смотри, кого я тебе привела!

— Мне? — переспросила Ольга.

Ее обида и злость сменились растерянностью. С Бестужевым я не поздоровалась, он был занят тем, что обменивался рукопожатием с Матвеем. А еще он закрылся, я его не чувствовала. Что ж, тем лучше. И он не ощутит моих эмоций.

— Конечно, тебе. — Я сделала вид, что удивилась вопросу. — Ты ведь просила меня держать связь с Матвеем. Я подумала, что это прекрасная идея, привести его сюда. Разве ты не рада?

Ответить она не успела. Матвей не грубо, но решительно отодвинул меня в сторону.

— Здравствуй, Оля, — сказал он. — Отойдем, поговорим?

Похоже, Ольга, и правда, в него влюблена, как кошка. Она тут же забыла обо мне, ее захлестнула радость.

— Конечно. Мы можем выйти. Мне необязательно присутствовать…

Матвей взял ее под руку и повел прочь из зала, где вот-вот должно было начаться заседание клуба парфеток. А мы с Бестужевым… остались.

— Умеешь ты портить сюрпризы, — сказал он с усмешкой.

— Прими мои соболезнования. Как ты? Все в порядке?

Говорить вежливо, но холодно, я умела. Эти слова прозвучали бы для Бестужева иначе, если бы он не заблокировал эмоции. Он почувствовал бы, что я искренне переживаю, хотя хочу казаться отстраненной. Но он в очередной раз сделал выбор.

«Он уверен, что скрывать чувства — лучшее проявление любви?» — промелькнуло в голове.

Бестужев шагнул в сторону, взял с ближайшего стула букет цветов, протянул его мне.

— Хотел сделать сюрприз, — произнес он. — Примешь цветы? Или сразу выбросить?

— Мы договаривались… — прошептала я.

Он не позволил договорить, наклонился ко мне, вцепившись в руку, выдохнул в ухо:

— Не для них. Мы пара, ты забыла?

Со стороны, наверное, это выглядело так, будто Бестужев вручил мне цветы и наклонился, чтобы поцеловать.

— Разве ты меня не бросил? — прошипела я, забирая букет.

Ответ Бестужеву пришлось отложить. Всех попросили занять места, одна из старшекурсниц начала выступление с приветственным словом для новеньких парфеток.

Возможно, я не злилась бы так сильно, если бы Сава не закрылся, если бы я могла чувствовать его. Что угодно — разочарование, обиду, презрение. Но чувствовать! Понимать, что у него на сердце. Вот она, обратная сторона эмпатии.