Книга Дочь врага Российской империи. Гимназистка, страница 48 – Василиса Мельницкая

На втором этаже играла музыка — негромкая, но веселая. Я толкнула дверь в свою комнату… и замерла на пороге.

Музыка лилась из модного магнитофона, стоящего на моем столе. По всей комнате разбросаны чужие вещи. Постельное белье некрасивой кучей лежало на полу. Рядом — моя сумка и то, что я привезла с собой.

По комнате бешеной козой скакала девица: рыжая и нахальная. Она подвывала в такт музыке и пихала в мой шкаф свою одежду.

— Что тут происходит⁈ — рявкнула я, перекрикивая музыку.

Девица остановилась, уставилась на меня… и лицо ее просияло от радости.

— Ты, наконец, пришла! — заявила она. — Поможешь мне разобрать вещи. И свои забери, чтобы под ногами не мешались.

— Чего? — переспросила я, впадая в легкий ступор.

— Ах, да… — Она слегка поморщилась. — Не буду ждать, когда меня представят, хоть так и не принято. Виконтесса Клавдия Домбровская. У моего отца, графа Домбровского, имение в Рязанской губернии, а бабушка, урожденная…

— И что ты делаешь в моей комнате? — поинтересовалась я, перебивая.

Еще пара слов о генологическом древе Домбровских, и я за себя не отвечаю. Внутри все клокотало от гнева.

— Мне нужна отдельная комната. И ты мне ее уступишь, — с улыбкой Медузы Горгоны произнесла Клавдия. — Не стой, помогай.

На меня вдруг снизошло спокойствие. Мне и проклинать эту нахалку необязательно, достаточно схватить за рыжие космы, да дать пинка для ускорения. Я в своем праве, это моя комната. Однако я предпочла цивилизованный метод: отправилась за Антониной Юрьевной, чтобы та навела порядок в собственном доме.

— Как же так… Я же все ей показала… Я же предупредила… — бормотала Антонина Юрьевна, торопливо поднимаясь по лестнице.

Я молча шла следом, предвкушая торжество справедливости и, одновременно, испытывая легкое разочарование. Даже если другие соседки окажутся милыми и воспитанными девочками, эта паршивая овца будет все портить.

Я не обольщалась: культура либо есть, либо ее нет. У Клавдии ее определенно не было. Такие, как она, уверены, что все вокруг должны им по праву рождения. Отдельная комната досталась какой-то простолюдинке? Это недоразумение, что можно легко устранить!

— А, Тонечка! Я же говорила, что все получится. Яра с радостью уступила мне комнату.

Тонечка? Я споткнулась о верхнюю ступеньку и чуть не упала, услышав нарочито-веселый голос Клавдии. Это она так к хозяйке дома обращается?

— Ты не забудь, освободи ванную комнату от чужих вещей. Я не могу ее с кем-то делить, это негигиенично, — продолжила Клавдия.

Она еще и «тыкает» женщине, которая намного старше ее⁈

— Так! — Я решительно отодвинула в сторону Антонину Юрьевну, застывшую на пороге комнаты сусликом. — Во-первых, комнату я не уступала, ты ее нагло захватила. Во-вторых… Клава, где тебя манерам обучали? Похоже нигде, потому как их попросту нет!

Вытаращившись на меня, Клавдия открыла рот, закрыла… и разрыдалась.

— Какие вы злы-ы-ые! — проскулила она. — Я тетушке пожа-а-алуюсь! Только приехала, а меня уже обижа-а-ают!

Смотреть на это было противно. Притворная истерика не вызывала жалости ни у меня, ни у Антонины Юрьевны. Однако я заметила, что у хозяйки дома дергается уголок рта.

— Интересно, и что же ты скажешь? — спросила я громко. — Ты ворвалась в чужую комнату, перевернула чужие вещи… Кстати, я еще проверю, не пропало ли чего. Вдруг ты воровка?