Книга Нарисую себе счастье, страница 100 – Марианна Красовская

Очень, очень странное времяпрепровождение. И холодное. Вот уж удовольствие — на морозе как зайцы скакать! Казимир на мое бурчание только смеялся и говорил, что я ничего не понимаю в веселье. Должно быть, он прав. Только вот веселиться в кругу малознакомых людей я никогда не умела, мне сначала нужно привыкнуть, приглядеться, научиться доверять.

А Мир совсем другой, не такой, как я. Он, кажется, знал всех вокруг, со всеми дружил, всех помнил: и детей, и стареньких родителей, и незамужних сестриц. Как у него это выходит? На Юге он вел себя иначе. Какой он настоящий?

А на выставке к нам как репей прицепился высокий смуглый мужчина с орлиным носом. Икшарский князь Барги — так он представился. Осушив несколько кубков с вином (приказчик Гальянова охотно подливал ему каждый раз, когда князь требовал, хотя остальным позволял пить не больше половины кубка), Барги куда-то уволок моего супруга. Я же осталась возле витрины с нашими сервизами. Для меня было поставлено удобное кресло.

Народу было много, как аристократов, так и простых горожан. Где-то угощали блинами, где-то давали попробовать колбасы, на столе Гальянова стояли разноцветные кубки с вином. Вино пользовалось особой популярностью, сюда приходили все. Осушив кубок, довольные люди рассматривали нашу витрину с явным удовольствием. Им нравились чашки, они хотели потрогать большой чайник, спрашивали, не напою ли я их чаем. Я только разводила руками — увы и увы. Чаю наливают в другом зале и в посуду попроще.

— Какая тонкая работа, — заметил один из гостей, приблизившись к моей витрине. — Мне нравится этот морской сервиз. Никогда не видел ничего подобного, — и, обратившись ко мне, уточнил. — Работа Долохова, верно?

— Да, это чашки с его фабрики.

Я разглядывала мужчину с доброжелательным любопытством. Он был существенно старше Мира (а может, все дело в короткой бороде и седине в волосах), одет скромно, но держался с достоинством. Коричневый плащ с бобровым воротником выглядел потертым. На руках мужчина держал мальчика лет пяти, что меня особенно умилило. Заботливый отец, сразу видно!

— Марэк, тебе нравится?

Мальчик кивнул и застенчиво спрятал нос в пушистом воротнике.

— А какие тебе больше нравятся? — попыталась я разговорить ребенка. — Синие? Или, может, белые?

— Синие, — шепотом ответил робкий мальчик.

— А хочешь, я тебе такую подарю?

— А можно?

Отец мальчика наблюдал за нами спокойно, не делая ни малейшей попытки вмешаться. Мне это понравилось.

— Иди сюда! — я вытащила из-за витрины ящик с еще одним сервизом. Оба доехали в целости и сохранности, и я была уверена, что Мир не станет ругаться, если я сделаю подарок ребенку. — Выбирай любую.

Мальчик слез с рук отца и обстоятельно оглядел чашки, аккуратно лежащие в опилках и соломе.

— Вот эту, — выбрал он себе из одинаковых одну.

— Погоди, к ней есть еще блюдце. Давай я заверну в бумагу?

Вручив небольшой сверток мальцу, я виновато улыбнулась мужчине в плаще.

— Надеюсь, я вас не обидела своим подарком?

— Нет, что вы, мне приятно. Вы — молодая госпожа Долохова? Мне говорили, что Казимир женился недавно.

— Да, я его жена. А вы знакомы? — я почувствовала себя дурочкой. Наверное, не нужно было заниматься ерундой.

— Знакомы и давно. Впервые на Севере?

— Да.

— Откуда вы родом? Кто ваши родители?