Книга Княжна. Тихоня. Прачка, страница 54 – Марианна Красовская

Сильные руки, горячие губы — и мне не противно и не страшно. Симеон — он вот такой, вообще не опасный, я его уже немного узнала. А в голове молнией мысль: это мой шанс! Вот она, морковка-то! Один раз позволю ему, а потом уеду. И никто не узнает. Даже и хорошо, мне прятаться не нужно, хитрить не придется. Сёма сам все сделает. Только б не спугнуть его!

Я тихонько выдохнула и приоткрыла губы. Обвила руками его шею, поднимаясь на цыпочки.

— Согласная? — шепнул он.

— Да.

— Ух ты!

И подхватил меня на руки.

— Куда?

— Ко мне, конечно. Ко мне сунуть нос никто не смеет, я все же хозяин тут.

И потащил меня в темноту.

Что делать, как себя вести? А ну как я все испорчу? Как распутные женщины себя должны в постели показывать? Матушка мне только про леди рассказывала: лежать, не сопротивляться, не плакать ни в коем случае — по крайней мере при муже. Потом можно, когда он в свою спальню уйдет. Что-то мне подсказывало, что с Симеоном нужно по-другому.

Меня поставили на ноги в темной спальне прямо возле кровати. Никаких сомнений не осталось. Что я творю? Жизнь ведь себе испорчу! Жалеть буду… м-м-м…

Снова руки и губы, снова крепкое и горячее мужское тело. Сёма пытается расстегнуть мое платье, ткань трещит. Я отталкиваю его с шипением:

— Порвешь ведь, медведь! Я сама!

— Люблю самостоятельных женщин, — соглашается он и быстро раздевается.

К счастью, небо затянуто тучами, и луна не светит, и я почти ничего не вижу. Руки дрожат, зубы стучат от страха, но я расстегиваю крючки на платье и позволяю ему сползти вниз, на пол. Семка выдыхает сквозь зубы — и я снова взлетаю в воздух, а потом касаюсь спиной прохладных простыней.

Ну, дальше будет быстро. Мне замужние подруги немного рассказывали про это самое. Больно, но не долго. Перетерплю.

Видимо, южные мужчины слеплены из иного теста. Симеон не спешит. Он снимает с меня белье и покрывает стремительными поцелуями плечи и грудь. Мне ничего не нужно делать, только тихо вздыхать, но я позволяю себе расслабиться и запустить пальцы в буйные кудри. Это приятно.

Снова поцелуи, которых я уже не боюсь, а напротив, неумело отвечаю. Мне нравится с ним целоваться. Больше не холодно, даже наоборот — слишком жарко. Он горячий, гладкий и твердый. И очень осторожный: боли почти нет, даже немного приятно. И я почти жалею, что все окончилось.

— Прости, я был неловок. Ты не успела. Исправлюсь, обещаю.

— Все замечательно, — шепчу я, глядя широко распахнутыми глазами в темноту. — Мне понравилось.

Я не лгу. Плакать не хочется, страдать из-за потерянной невинности тоже. Все прошло куда лучше, чем я ожидала. Если супружеский долг таков, то я не понимаю женщин, отказывающих мужьям. Терпимо. А потом и боли не будет. Лучше пусть мужчина делает это с женой, чем развлекается в борделях.

— Ты прекрасна.

— Да, я такая. Спи.

И он покорно засыпает, а я перебираю его кудри и почему-то улыбаюсь. И все-таки плачу, сама не знаю, зачем.

Когда дыхание Симеона станосится ровным и еле слышным, я выползаю из-под его тяжелой руки и собираю свою одежду. Натягиваю платье прямо на голое тело. Выглядываю в коридор: пусто. Мне нужно спуститься по лестнице вниз, а потом из гостиной пройти направо, в свой флигель. Дом небольшой, не заблужусь.

В коридоре чья-то рука хватает меня за плечо.