Книга Искупление варвара, страница 107 – Руби Диксон

Я ерзаю, вцепившись в подушку.

— М-могу я сама раздеться?

— Нет. Это доставляет мне удовольствие. — Его голос такой твердый и властный, что мне становится жарко и перехватывает дыхание. Я наблюдаю, как его большие пальцы спускаются вниз по шнуркам, ослабляя их, пока ворот моей туники полностью не распахивается. Он развязывает шнурки, затем отбрасывает их в сторону и осторожно раздвигает края моей туники. Я вспоминаю, как в последний раз он опускался на меня, когда он очень нежно — и очень пристально — раздвинул мои складочки, а затем придвинулся, чтобы облизать меня. Может быть, это потому, что мне это мерещится, но я задыхаюсь к тому времени, когда он наклоняется и легонько целует кончик одной груди, а затем другой.

И, о боже, неужели мои соски жаждут большего?

— Моя милая, сладкая пара, — снова говорит он мне низким, хрипловатым голосом. — Посмотри на свои идеальные маленькие соски. Твою прекрасную нежную кожу. Я хочу облизать каждый дюйм тебя.

Я дрожу от его слов, потому что он облизал каждый дюйм меня, но мне все равно нравится мысль о том, что он сделает это снова.

Он поглаживает большим пальцем мой сосок, потирая взад-вперед, пока и без того напряженный бугорок не становится таким тугим и ноющим, что я едва могу дышать. Мою кожу покалывает от осознания, и когда его рука перемещается к другой груди, я практически толкаю ее в его объятия. Мои пальцы впиваются в подушку под моей головой, когда он опускает рот к одной груди и дразнит другую рукой. Звук, который вырывается у меня, — сдавленный вздох, и у меня такое чувство, будто моя вошь горит, настолько сильно она вибрирует. Это похоже на землетрясение в моей груди, и постоянная дрожь от этого только усиливает возбуждение, которое я чувствую в своих напряженных сосках.

Затаив дыхание, я наблюдаю, как его язык обводит один кончик, а затем он нежно прикусывает его зубами.

Я не могу сдержать стон, который поднимается у меня из горла, и отпускаю подушку, чтобы ухватиться за гордую дугу его рогов.

— Нет, — бормочет он тем твердым голосом, от которого я становлюсь влажной, и направляет мои руки обратно на подушку. — Это останется там. Доверься мне.

— Безопасно, — шепчу я, соглашаясь. Я отдаю себя ему, и это заставляет меня чувствовать себя уязвимой и открытой. Даже когда я была рабом, была часть меня самой, которую я всегда держала взаперти за своим молчанием. С Беком больше нечего скрывать.

Он ласкает мои груди, дразня их еще немного, пока я не начинаю вздрагивать и издавать тихие стоны. Он снова обхватывает их, дразня кончики, а затем начинает целовать ниже.

— Посмотри на звезды, моя пара, — говорит он мне восхитительным голосом. — Наблюдай за ними, пока я доставляю тебе удовольствие.

Я снова стону и заставляю себя запрокинуть голову, чтобы смотреть на них, а не на него. Высоко над четырьмя каменными стенами хижины возвышаются стены ущелья. За ними — холмы, обрамляющие долину. А еще выше — звезды. Это кусочек ночи высоко над головой, полночь, приправленная зелеными и красными оттенками далеких звездных систем, усыпанная бриллиантовым сиянием сотен тысяч звезд. Это так прекрасно, так освобождает.

Так… отвлекает. Потому что сейчас он развязывает шнуровку на моих леггинсах и стягивает их с бедер, и я хочу смотреть, хочу увидеть, как его язык опускается вниз, чтобы облизать мои складочки, увидеть, как он зарывается лицом в мое тепло и лижет меня, пока я не закричу.