Книга Искупление варвара, страница 108 – Руби Диксон

А вместо этого я смотрю на звезды.

— Такая нежная кожа, — бормочет он, покусывая мое бедро. — Но ты все еще слишком худая, моя пара. Я собираюсь пичкать тебя едой, пока ты не станешь пухленькой, розовой и округлой.

Я хихикаю над этой картинкой.

— Я не знаю, хочешь ли ты, чтобы я была круглой, как бочка.

Он стягивает кожаные штаны с моих ног, и вот я уже обнажена ниже пояса.

— Я хочу, чтобы ты была круглой или худенькой. Я хочу, чтобы ты был грязной или чистой. Я хочу тебя всеми мыслимыми способами, моя сладкая пара. В моих глазах ты самое желанное существо, которое я когда-либо видел.

От слов Бека у меня перехватывает дыхание, как и от нежного поцелуя, который он оставляет на внутренней стороне моего бедра. Я хнычу и хватаюсь за подушку, когда он начинает целовать выше и кладет мою икру себе на плечо, большая рука обхватывает мое бедро. О, я знаю, что будет дальше. И, о боже, мне это так, так сильно нравится.

Я стону от возбуждения, пока он продолжает прокладывать поцелуями путь к вершине моих бедер. К тому времени, как он раздвигает мои складочки, я настолько полна сдерживаемого предвкушения, что практически взрываюсь, когда чувствую на себе его дыхание. Но его рот только приоткрывается.

— Ты мокрая для меня? — спрашивает он, и я чувствую каждое слово на своей чувствительной плоти. — Или мне нужно лизать тебя до тех пор, пока твое влагалище не станет таким сочным, что покроет мой член, когда я буду тереться им о тебя?

Я просто сильнее впиваюсь зубами в подушку, не веря, что в данный момент смогу произнести связные слова.

Он усмехается.

— Думаю, что сам это выясню. — И с этими словами он лижет меня. О боже, его язык, эти выступы, его жар… Я потерялась. Я прижимаю подушку к лицу и прикусываю ее, чтобы заглушить свои крики, когда он начинает водить по мне языком именно так, как мне нравится, медленно и уверенно. Мы делали это несколько раз с тех пор, как начали прикасаться друг к другу, но это никогда не надоедает. Никогда, никогда. На самом деле, с каждым разом это может становиться лучше, потому что я знаю, чего ожидать, когда его язык скользит по моему клитору или когда он засовывает палец глубоко внутрь меня. Предвкушение только усиливает удовольствие, и в течение нескольких минут я задыхаюсь и напрягаюсь, отчаянно желая большего.

Бек стонет, затем снова лижет меня.

— Никогда я не пробовал ничего вкуснее. Я зависим от твоего влагалища, Эл-ли. От этих розовых складочек и от сладости, которую ты даришь мне. Ты такая мокрая. — Его палец скользит во мне и выходит из меня, и я слышу, насколько я мокрая. И вместо того, чтобы смущать меня, это еще больше заводит. — Мой член жаждет быть внутри тебя, наполнить тебя.

Я хнычу.

— Я тоже этого хочу.

— Кончи для меня, — приказывает он мне. — Тогда я возьму тебя и сделаю своей.

Я хочу. Я крепко сжимаю подушку, когда он снова лижет меня, его язык кружит вокруг моего клитора. Думала ли я раньше, что моя вошь такая громкая? Это ничто по сравнению с теми звуками, которые она издает сейчас — или, может быть, это я. На данный момент трудно сказать. Все, что я знаю, это то, что я потерялась в этом, и язык Бека — мой единственный якорь здравомыслия… и именно это доводит меня до безумия.

Затем, как щелчок резиновой ленты, я кончаю. Все в моем теле напрягается, и я задыхаюсь, чувствуя, как сжимаюсь вокруг пальца, который он держит глубоко внутри меня. Удовольствие разливается по моему телу, и это самая чудесная, восхитительная вещь. Я падаю, падаю, падаю, но Бек поймает меня. Я плыву на чувственных волнах, когда они накатывают на меня, и когда я наконец прихожу в себя, у меня перехватывает дыхание, нет костей, и я так довольна.