Книга Сердце варвара, страница 112 – Руби Диксон

— Ты замечательный, — говорю я ему. Я действительно тронута — не только потому, что это самый продуманный, идеальный подарок на свете, но и потому, что к нему возвращаются воспоминания. Он чувствителен к ним, потому что я знаю, что он расстроен, что это отнимает больше времени, чем он хотел, но мы вместе и счастливы, и его кошмары прекратились теперь, когда мы каждую ночь спим вместе в мехах. Я не возражаю подождать еще немного, пока не вернуться все его воспоминания. И если он никогда не получит их обратно, мне уже все равно.

У меня есть мой Пашов. Это все, что имеет значение.

— Я хотел сделать свою вторую половинку счастливой, — просто говорит он.

— Ты делаешь. Ты делаешь это каждый день. — Я ставлю сковородку на свой табурет и подхожу вперед, чтобы обнять Пашова за шею. Мой кхай яростно мурлычет, и я чувствую себя более чем возбужденной — и это не только из-за подарка. Это потому, что он такой заботливый, замечательный и невероятно сексуальный, и мне нравится, как он смотрит на меня.

Он притягивает меня к себе, и я чувствую, как мои груди подпрыгивают, когда мое тело касается его. Его кхай тоже громкий, и я протягиваю руку между нами, чтобы погладить его член. Он уже твердый, как камень, даже сквозь кожаную набедренную повязку.

— Я вижу, кто-то долго и упорно думал о награде за то, что сделал свою пару такой счастливой, — игриво говорю я, мой голос похож на хриплое мурлыканье.

— Я ничего не могу с этим поделать. Ты неотразима для меня. — Он наклоняется и прикасается своими губами к моим в нежном поцелуе. — Могу я узнать, сможет ли Айша некоторое время присмотреть за нашим сыном и оставить нас наедине?

— Чтобы я могла показать тебе, как сильно мне нравится твоя сковорода?

Его глаза блестят.

— Да.

— Тем, что… приготовлю тебе яичницу?

Его рот кривится в порочной улыбке.

— Только если ты позволишь мне съесть ее прямо с твоего живота.

— Ты странный, извращенный мужчина, — говорю я со смехом. — Но я открыта для переговоров.

Он наклоняется, чтобы снова поцеловать меня, и вдруг… Я чувствую это.

Резонанс.

Мелодичный, приятный гул моего кхая меняет тон, становится громче, настойчивее. Наша объединенная песня такая оглушительная, что кажется, будто она наполняет наш маленький домик и сотрясает мое тело.

Я задыхаюсь, прижимаясь к нему.

— Резонанс! Снова?

— Снова, — радостно говорит он и завладевает моими губами в жадном поцелуе.

И, о боже, мне кажется, что мое лицо вот-вот расплавится от страсти этого поцелуя. Это порочно и восхитительно, и так глубоко и влажно, что я чувствую, как все мое тело превращается в лаву. Теперь, когда это происходит во второй раз, я знаю, чего ожидать от резонанса, но время не ослабило этого чувства. Боль между моих ног настойчивая и интенсивная, а мои соски ощущаются как тугие, ноющие маленькие бутоны, которые просто умоляют, чтобы их полизали в течение нескольких часов.

Пашов стонет, целуя меня.

— Ты. Я. Невероятно. — Каждое слово сопровождается еще одним жарким поцелуем. — У нас будет другой комплект, — удивляется он. — На этот раз дочь. Которая будет похожа на тебя.

Я смеюсь, потирая его член через бриджи, потому что ничего не могу с собой поделать.

— Или другой сын. Меня устраивает и то, и другое, лишь бы они были здоровы.

— Или и то, и другое, как у Но-ра.