Книга Любовь варвара, страница 67 – Руби Диксон

Охранник надменно смотрит на меня и кривит толстые губы. Он говорит что-то неподдающееся переводу, видимо, оскорбления, затем хлопает по панели на внешней стене. Дверь закрывается, и я остаюсь одна в темноте.

Паника сжимает грудь. Приходится напомнить себе, что все идет по плану. Остаться в одиночестве – это то, что мне и было нужно.

О боже, пожалуйста, пусть это сработает.

Провожу языком по деснам в поисках маленького пакетика. Он все еще там. Достаю его и обтираю об одежду, а затем, зажав между губами, чтобы не потерять, начинаю искать в этом помещении систему вентиляции.

На корабле старейшин я заметила вентиляционные отверстия, очень похожие на те, что были в моей квартире на Земле. Это навело меня на мысль, что я могу кое-что противопоставить пришельцам. На их стороне современные технологии, оружие и численное превосходство, поэтому я должна действовать хитро… и бесстрашно.

Нахожу вентиляционное отверстие у края пола, царапаю его ногтями, пока не добираюсь до крышки, и срываю ее. Вместе с ней срываю пару ногтей, но это небольшая цена, которую приходится заплатить. Дрожащими руками разворачиваю содержимое пакета, извлекая два предмета.

Первый – компьютерная микросхема, очень похожая на USB-накопитель, с ее помощью корабль старейшин получит доступ к этому кораблю, при условии, что я смогу найти подходящий слот для ее подключения.

Второй – маленький квадратный фильтр с корабля старейшин. После сотен лет пребывания в этой атмосфере он наполнен концентрированным налием. Я знаю, что в атмосфере Не-Хота есть элемент, который опасен для людей. Из-за него в течение недели мы заболели, ослабли и оказались дезориентированы. Кхуйи адаптирует наши тела, позволяя нам выжить на этой планете. Конечно, в воздухе присутствует лишь незначительное количество налия, но по прошествии сотен лет фильтры корабля старейшин накопили достаточно этого элемента. И если я внедрю его в систему вентиляции, то надеюсь, он отравит охрану.

Компьютер заверил меня, что достаточно небольшого количества налия, но компьютеру уже триста (с хвостиком) лет, он может ошибаться.

Миллион вещей может пойти не так. Все, что мне остается, это скрестить пальцы.

Ставлю на место крышку вентиляции и нюхаю воздух. Ничего не чувствую, никаких посторонних запахов. Понятия не имею, работает это или нет, просачивается ли яд в вентиляцию моей маленькой камеры и всего корабля.

Сворачиваюсь калачиком у стены и жду.

 • •

По прошествии нескольких часов я начинаю сходить с ума от беспокойства. Насколько я могу судить, в воздухе нет никаких изменений, и все, что у меня осталось, – это микросхема, которую я должна каким-то образом подключить к компьютеру, что на триста лет современнее.

Это самый идиотский план на свете.

Хоть я и стараюсь держать себя в руках, отчаяние постепенно охватывает меня, потому что «Плана С» нет. Все должно сработать, все должно получиться. О другом варианте я стараюсь не думать.

Мысленный образ упавшего в снег Аехако встает перед моими глазами, и я сжимаю кулаки, стараясь не заплакать. Он не погиб. Он жив.

Я бы почувствовала, если бы его не было в живых, не так ли? Но мы не связаны кхуйи, мы связаны сердцем, разумом и волей. Между нами нет резонанса, и мы никогда его не испытаем из-за меня…

Кто-то возится с дверью.